Идеальный план

Я встаю с кровати:

– Мне нужно пойти встретиться с командой.

– Эй, Райан, просто чтобы ты знал. Ты – абсолютный паршивец. И еще я куплю на твои деньги новую пару обуви.

Я снова расплываюсь в улыбке.

– Это многое говорит о тебе, раз я тебе так нравлюсь.

Ее тихий смешок проникает в мои уши.

Обуваясь, я хватаю ключи от номера, все еще прижимая телефон к щеке.

– Слушай, Блу, я вроде как соскучился по разговорам с тобой за эти три дня. Давай больше так не будем.

– Договорились.

– Добавь это на холодильник. Как и все остальные сделки, которые мы заключили.

Мгновение мы оба молчим, никто из нас не вешает трубку. Инди прочищает горло.

– Увидимся дома.

И, черт возьми, мне нравится, как эти слова слетают с ее языка.

– Увидимся дома.

Бар отеля скрыт от посторонних глаз, скромно спрятан на двадцатом этаже. Двойные двери неприметны, хотя шумная болтовня моих товарищей по команде выдает собравшуюся внутри толпу.

Я иду, опустив голову, пока не подхожу к охраннику, который стоит, заложив руки за спину, охраняя вход. Подняв взгляд, он наклоняет голову в одобрительном кивке и впускает меня внутрь.

Итан прав, это закрытый бар. Такое случается очень редко, и сразу же этот конкретный отель занимает первое место в моем списке. Как бы мне ни повезло жить той жизнью, которую я веду, я не могу просто пойти выпить пива после работы, как это делает большинство людей. Меня узна́ют, сфотографируют, и если на следующий вечер я плохо сыграю, интернет заполонят обвинения в том, что я играю с похмелья.

Общественная жизнь не стоит головной боли, которая с ней связана. Так что, хотя да, временами моя квартира может казаться мне личной тюрьмой, она защищает меня и мою репутацию.

– Шэй! – восклицает Дом, как только я снимаю капюшон. – Черт возьми, да, чувак. Иди сюда.

Он спихивает новичка с соседнего барного стула и пару раз похлопывает по нему, как будто всю ночь только меня и ждал.

Дом – тусовщик. Не было ни одного командного сбора, где бы он не оказался в центре внимания, но он также хороший парень, который любит свою маму. Он был на драфте раньше меня, но мы провели вместе три года в колледже, играя за Университет Северной Каролины. Он перешел во втором раунде в команду Лос-Анджелеса, но через год после истечения срока его контракта его маме пришлось бороться с раком, и он попросил о переводе в свой родной город Чикаго, согласившись на сокращение зарплаты, просто чтобы быть рядом с ней. У нее все хорошо, но с тех пор он не хочет покидать город, в котором вырос. Он талантлив. Мог бы пойти играть за любого из претендентов на чемпионство, так же, как и я, но остался ради своей семьи.

По какой-то причине я забыл о нем. Вероятно, потому, что был чертовски эгоистичен и слишком долго не думал ни о ком из этих парней вне баскетбола. У всех тринадцати ребят вокруг меня есть свои истории, но я слишком беспокоился о своей собственной, чтобы обращать на них внимание.

Дом приветственно протягивает мне пиво. Мы сидим за стойкой, опираясь на локти.

– Как твоя мама?

Дом вздергивает голову, и мгновенный укол вины пронзает мою грудь. Я не могу задать даже самый простой вопрос, не вызвав подозрений.

– С ней все хорошо. Две недели назад она проходила обследование, которое проходит раз в два года, и у нее все еще ремиссия. – Он кивает, словно пытаясь напомнить себе о хороших новостях. Затем он замолкает и в замешательстве хмурит брови. – Спасибо, что спросил, чувак.

– Должен признать, я чувствую себя ослом из-за того, что так долго не спрашивал.

– Ты теперь большая шишка. У тебя есть дела поважней, чем здоровье моей матери.

Он не ошибается. Ну, он не ошибается в том, что я так себя вел, но оправдание – чушь собачья. Еще в колледже я знал родителей каждого из моих товарищей по команде по имени, хотя всегда называл их по фамилии. Знал их братьев и сестер. Проверял их оценки, чтобы узнать, не нужна ли им помощь в поддержании среднего балла, необходимого нашей команде.

Я знал, как заботиться о других людях, как думать о других. Как доверять людям, потому что знал, что они могут доверять мне. Впустив Инди в свой мир, я с болью осознал, в каком эгоистичном пузыре я жил в последнее время.

Последние четыре года, с тех пор как все случилось, я был зашорен и ни разу не поднял глаз. Я не видел, что мои товарищи по команде такие же, как я, – нормальные парни, играющие в любимую игру и живущие в центре внимания. Конечно, это может быть не так ярко, как у меня, но это не значит, что они не ощущают давления.

– Чушь собачья, – признаю я. – Я имею в виду, ты совершенно прав, что я ко всем так относился, но это не нормально. Я должен был понять. Я был ослом с тех пор, как вступил в лигу.

Дом посмеивается:

– Ладно, милашка Шэй. Все в порядке. Ты по-прежнему мой друг. – Он снова чокается своим бокалом с моим. – Эта диснеевская принцесса, которая живет у тебя дома, вызывает у тебя столько эмоций.

– Ее зовут Инди, придурок, – смеюсь я.

– О, поверь, я не забыл имя твоей девушки. Уверен, что иногда я произношу его во сне.