Идеальный Плутоний

   - Посмотрим, кто кого! Я одолею эту машину! - кричал Фрэнк. К ним выбежали члены Совета и внимательно наблюдали за спором. - Сегодня рано утром я разнес листовки. В них говорится о том, что такое настоящий Плутоний! В пять вечера состоится собрание народа на площади, перед фонтанами. Я им расскажу правду. Вы все поняли? Поняли, что обмануты вот этим человеком!

   И он ткнул пальцем в Лео. Тот стоял с каменным выражением лица, но глаза его обещали Фрэнку скорый и непременный реванш.

   Этот день был триумфом Фрэнка. У фонтанов собралось немало народу - несколько сотен человек, которые, как и Николь, терзались сомнениями относительно правильности устройства их общества. Люди, подозревавшие Город в свершении чего-то очень страшного. И Фрэнк, приготовивший речь заранее, выстрадавший её в бессонных ночах, говорил с азартом, с пылкостью, с вдохновением, рожденными присутствием Николь, с блеском, которому позавидовал даже Рудольф. Он, кстати, был единственным членом Ордена, кто находился там, в толпе, и внимал оратору - Фрэнку, стоявшему на постаменте для статуи, которую так и не решились туда водрузить. И на мгновение Фрэнку показалось, что даже Руди готов идти за новым лидером.

   Жребий брошен, - мысленно произносил Фрэнк по дороге домой. Теперь его не смогут убить или сделать с ним что-либо противозаконное. Это подстегнет людей. И его сегодняшний ораторский подвиг - первый удар по механизму Плутония.

   Лиз не нравился его поступок. Но она не стала корить мужа за вылет с работы и драку с мэром Города, а всего лишь сказала, что к ним около получаса назад заходил некий мужчина, представившийся Джеком, и искал его.

   Фрэнк не обратил на это внимания. Он был морально опустошен и, обессилевший, упал на кровать. И не вставал до утра - настолько крепок был его сон.

   Явившись в офис, он обнаружил, что Мишель отменила свой приказ и разрешает ему продолжить работу. Казалось, день складывается как нельзя удачно, и Орден не предпринял ничего, чтобы обезопасить себя от новых нападок Фрэнка. Но не тут-то было.

   Вечером Фрэнк столкнулся у двери своего дома с поджидавшим его Джеком. Эта встреча была неожиданной - он совсем забыл о вчерашних словах жены.

   - Надо же! Сам Джек, можно сказать, глава Ордена, удостоил меня своим вниманием! Чем обязан?

   - Бросьте этот официоз, Фрэнк. Должен признать, что Лео погорячился, когда... ну Вы поняли. Болит?

   - Нет, уже нет. Так, царапина. Но... если бы он е был мэром, я бы ему ответил.

   - Ударили бы?

   - Конечно. Он - мерзавец.

   - Согласен, - проронил Джек, и Фрэнк удивленно нахмурился. - Лео... понимает лишь выгоду. Он не способен проникнуться духом Плутония. Не способен понять его суть. Зря я дал ему такую неограниченную власть. Боюсь, что это станет моей самой главной ошибкой.

   - О каких ошибках Вы говорите, Джек?

   - Вы не должны много знать, иначе станете слишком неудобным для нас. Кстати, поздравляю Вас со вчерашним блестящим выступлением. Вы говорили убедительно.

   - Спасибо.

   - И теперь, к сожалению, мы не можем убрать тебя, - прямо говорил Джек, смотря в глаза противнику. - Не можем даже осудить в глазах общественности - твое имя слишком на слуху. Кстати, ты счастлив быть в зените славы?

   - У нас с Вами разные понятия о счастье. Люди должны...

   - Вот! Наконец-то Вы поняли это.

   Фрэнк был совсем сбит с толку такими крутыми виражами разговора.

   - Но... помни, Фрэнк, у нас всегда найдется способ сдержать тебя и твой порыв справедливости. Помни - каждоё твоё слово, каждая интонация, каждое движение глаз фиксируется... И про Николь мы тоже знаем. Если с ней станет плохо, никто не заподозрит. Мы всё про тебя знаем.

   Фрэнк сжал губы и с ненавистью смотрел на ухмыляющегося типа. Он не знал, куда потратить энергию злости, и потому, даже не попрощавшись, захлопнул дверь прямо перед носом у Джека.

   Тот еще раз что-то пробурчал себе под нос и как бы для успокоения повторил:

   - Я рад, что мы нашли общий язык. Мы всё знаем, Фрэнки. Всё про тебя знаем...

   9.

   Близился новый, 2048-й год. На поверхности день за днем набухали снежные сугробы. А в Городе царило вечное лето. Вентиляционная система работала безупречно. Духота, наполнявшая воздух вечером, незаметно исчезала к утру. Ветра в Плутонии не существовало. Порой Фрэнку не хватало свежести, он мечтал о стремительной буре с грозой - так, чтобы содрогнуться от грома до самого сердца и открыть свое тело проникающему холоду ветра.