Идеальный рецепт

Сорвавшись из-за стола, несусь в интимно-тёмный закоулок с туалетными дверями. А зеркала-то и нет! Ну да, как положено в суровом мужском сортире. Выскользнув обратно в коридор и оглядевшись воровато, просовываю голову в женский. Отлично, никого.

Ну точно подловил меня, мудила! Обычное лицо. Нормальное. Как всегда. Хотя… Это что за искорка?! Догадавшись покрутить головой, обнаруживаю, что тут и там на лице и вправду сверкают мелкие блестяшки. Что за нахрен?!

Стоит поскрести ногтем, как искорка с виска перемещается на палец. Крем! Долбаный крем Берт. Я её убью!

За дверью приближаются женские голоса, и я выскакиваю из туалета с уверенным: «Извините, ошибся дверью». Компания девушек возмущённо шумит, но я уже прорвался обратно в зал. Возвращаюсь к столику, где Эрик невозмутимо тянет «Секс» через трубочку. При виде моего разъярённого вида усмехается углом рта.

Но мне не до шуточек! Меряя шагами пространство от нашего столика до витрины, набираю дом. После пятого гудка отвечает мама.

— Где Берт?!

«Привет, сынок, я тоже рада тебя слышать. Берт, конечно, в школе. Вопрос в том, почему ты не на занятиях».

— Эм… Приболел слегка.

«А кричишь на удивление бодро. Что случилось?»

Поразмыслив, всё же не могу придумать адекватную формулировку для моих претензий.

— Да так.

«Син, не тяни кота за причиндалы. Что?»

— Помнишь, когда в последний раз ты приезжала… И передала от неё крем.

«Тот, про который ты полдня ныл, что банка розовая? Конечно, помню, такое не забудешь. Но ты ж той зимой сам жаловался, что снег, ветер, лицо шелушится».

— Во-первых, я не жаловался! Ты спросила про погоду, я ответил. А во-вторых… Ты видела, что он с блёстками?

Молчание в трубке.

«Крем?»

— Именно! Я думал, подвох только в банке, но ладно, я послушал тебя и не стал «обижать сестрёнку, которая хотела меня порадовать». Но теперь у меня вся морда блестит! Это пиздец!

«Синхард!»

— Прости. Но!.. Но блин! Она это специально!

На этот раз трубка молчит дольше.

«Милый, я не думаю, что она специально. У них сейчас всё с этими пони. И у неё такой же крем, и у девочек из её класса. Ей десять, она просто не подумала, что тебе, такому взрослому и крутому мужчине, нужно выбрать что-то другое. Но теперь я ей скажу, что тебе нужен крем с запахом дёгтя и шампунь с соляркой. Подойдёт?»

Возмущённо помолчав, цежу:

— Ладно. Давай.

«Целую. Пока».

Нажав отбой, издаю возмущённый рык, призванный выразить всё моё негодование, и валюсь на диван.

Эрик отрывается от коктейля.

— Иногда я думаю, что сиротой быть замечательно.

— Иногда и я так думаю.

За один приём высасываю оставшийся «Секс» и дополнительно закидываю в рот подтаявшую ледышку. Когда я в бешенстве, то реально закипаю, нужно охладиться.

Тем временем из туалета возвращается та девичья компания, проходят мимо нас. Их столик на другом конце зала, но посетителей мало, тихо, так что щебетание и сюда доносится.

— Эти точно в тебе заинтересованы, — понизив голос, Эрик бросает взгляд в сторону девушек.

Я тоже кошусь в том направлении. И в самом деле, смотрят на нас. Вот только у меня уже настроения нет.

— Слишком просто. Неинтересно, — я подвигаю к себе низкий стакан с «Дженнетом» и очень сосредоточенно пью.

Хотя, если честно, всё дело в дурацких блёстках. Зеркала нет, просить Эрика убрать их с меня как-то неловко: будем сидеть как два придурка, один другому морду салфетками вытирает, люди не поймут. А весь такой из себя брутальный кадет в милитари — и с блестяшками на физиономии… Нет, это не тот образ, к которому я стремлюсь.

Поэтому мы сидим и пьём. «Дженнет» тоже вкусный, хотя кажется крепче «Секса». Я рассеянно прислушиваюсь к женским голосам, но тема их разговора мне совершенно не известна. Вроде бы новый фильм их любимого актёра. Вот, тем более, они заняты, и нет повода подкатывать. Так что вместо этого решаю организовать беседу за нашим столиком.

— Ты, вообще, местный?

— Из Палотона. Здесь недалеко.

— Ясно. А я из Данбурга. — Эрик качает головой, так что я поясняю: — На юге. За пустыней. Кстати, что у тебя за фамилия? Ни разу не выглядишь как «Сантьяго».

— О, он уже и фамилию мою знает!.. Адрес, любимый чай… Надеюсь, дома не стырил мои грязные носки?

Кошусь под стол, на его ботинки. Размер похож на мой.

— Не догадался. Теперь буду надеяться, что пригласишь ещё раз, а то носки мне всегда нужны, рвутся часто. Так что?

— Это в приюте придумали. Контора религиозная, так что фамилии сплошь про святых. Но хоть с именем повезло, выбирают из десятка самых распространённых.

Приют? До меня плавно доходит, что насчёт сироты он не шутил.

— Эм… То есть ты… Совсем не знаешь, кто твои родители?

— Нет.

— А найти их не хочешь?

— Зачем? Ну накосячили они двадцать лет назад. Зачем напоминать об этом.