Идеальный роман

Она выдохнула так медленно и тихо, как только смогла. Звук тяжёлых неуклюжих шагов уже был слышен прямо перед входом в спальню. Вошедший в квартиру человек ненадолго остановился, а затем продолжил свой путь дальше по коридору. Джесси подождала, пока он пройдёт чуть дальше, а затем выглянула из спальни.

Было слишком темно, чтобы разглядеть, кем был этот незваный гость, но это определённо был мужчина. Тяжёлой шаркающей походкой он направлялся к дальней спальне. Джесси подумала, что ей можно было бы спокойно улизнуть через входную дверь, поскольку была уверена, что её не заметят.

Но что, если это был убийца, вернувшийся на место преступления, чтобы избавиться от улик, которые могли бы выдать его причастность, или чтобы просто насладиться сделанным. Она не могла упустить шанс проверить это. Не успев заставить себя остановиться, она двинулась в сторону мужчины с оружием наготове. Когда она оказалась в метре от него, то наконец-то заговорила.

- Эй! – прокричала она.

Мужчина развернулся и упёрся прямо в ствол её пистолета, Джесси сделала движение рукой и ударила его им по лбу. Когда он упал на спину, Джесси свободной рукой быстро включила свет, продолжая второй нацеливать на мужчину пистолет. Тот с глухим стуком ударился об пол, издал громкий стон и посмотрел вверх. Это был Кейт Пенн – отец Микаэлы.

- Что, чёрт возьми, Вы тут делаете? – спросила она.

- Оуууууууу, - скулил он.

- Что Вы здесь делаете, мистер Пенн? – снова спросила она. – Для Вас будет лучше, если я получу ответ на свой вопрос в течение следующих пяти секунд.

Чтобы рассмотреть Джесси, он поднял глаза, прищуриваясь от света. Через секунду, казалось, он узнал, кто стоял над ним.

- Я отец Микаэлы, - тихо сказал он.

- Я знаю, кто Вы. Мы уже говорили с Вами сегодня утром. Почему Вы не там?

Он поднял руку и почесал голову, как будто это могло притупить боль.

- Они отпустили меня под залог, - сказал он. – Я пришёл сюда, чтобы что-то найти… что-то на память о ней. У меня даже нет её фотографии.

Джесси опустила пистолет. Пенн, казалось, наконец-то протрезвел. Он говорил чётко, и его взгляд был ясным.

- Почему Вы не попросили одного из офицеров привезти это Вам? – более спокойным тоном спросила она.

- Вы шутите? – Я хотел побыстрее оттуда выйти. К тому же, я не думал, что мне позволят прибыть на место преступления, даже несмотря на то, что я её отец, хотя и только на бумаге.

- Как это понимать? – спросила она.

Он посмотрел на ковёр и тяжело вздохнул, прежде чем ответить.

- Ясно, что отец из меня был никудышный. С тех пор, как умерла мать Микаэлы, я скатывался всё ниже. Это было десять лет назад, но я так до сих пор не оправился, даже ради неё.

Джесси чувствовала, что её враждебный настрой утихает по мере того, как растёт её любопытство.

- А почему? – спросила она.

Он пристально посмотрел на неё, раздумывая, стоит ли пытаться это объяснять. Похоже, он даже не обратил внимания на струйку крови, стекающую у него по лбу.

- Я всегда сильно выпивал, - тихо сказал он. – Но когда Марни умерла, я и вовсе перестал себя контролировать. Трудно сосчитать, сколько раз я вырубался пьяным, и Микаэле приходилось самой укладываться ко сну. Иногда она сама готовила обед, обычно это были просто хлопья. Я даже не знаю, как у неё получалось ходить в школу, не говоря уже о том, чтобы получать хорошие отметки и перейти в ту католическую школу.

- Похоже, она была крепким орешком, - сказала Джесси.

- Ага. Может, даже слишком. Через некоторое время, когда я был относительно трезвым, я стал замечать, что она стала… как бы это сказать… отстранённой, что ли?

- Вас это удивило? – спросила Джесси, поразившись, что он ожидал чего-то другого.

- Нет, я выбрал не то слово; скорее, она стала отстранённой в том смысле, что вообще перестала позволять себе испытывать какие бы то ни было эмоции. Она никогда не плакала - даже тогда, когда я орал на неё, или того хуже, что иногда случалось. Казалось, она отстранилась не только от меня, но и от всех остальных. Я до сих пор помню замечание одного из её учителей касательно её успеваемости. Она училась на одни пятёрки, но он сказал, что «она была оторвана от школьного сообщества и, похоже, была не в состоянии создавать значимые связи». Они отправили её к школьному психологу, но это не дало никаких результатов. Я не могу отделаться от мысли, что это я сделал её такой.

Он посмотрел на Джесси так, словно был на исповеди. Но она не могла ничего сказать ему в ответ. Он почти наверняка был прав. Вполне вероятно, что она стала такой именно по его вине. Возможно, у Микаэлы от природы были антисоциальные наклонности, но присутствие рядом жестокого отца-алкоголика, который не особенно интересовался её жизнью, однозначно их усугубило.