Идеальный роман

Все это время он очень аккуратно проводил манипуляции, которые иногда прерывались моим писком. Мне все еще было плохо, я проваливалась в тяжелый сон. Тогда Роман перешел на монолог и стал пересказывать мне анатомию носа, под его голос и непонятные слова я почти уснула.

Проснулась, когда он приподнял повязку на моих глазах.

– Ну а теперь кино, как обещал!

А я думала, он забыл. Но доктор включил эндоскоп и показал мне кровавые внутренности носа на большом экране. Я успокоилась, все вроде нормально? Все-таки идеальный врач, подумала я в тот момент, так что анестезию можно простить. Вполне вероятно, ему никогда не попадался пациент с такой жуткой реакцией.

– Запчасти из носа хотите посмотреть?

Я чуть не ответила: «Да пошел ты!..»

И Рома ушел… Мне казалось, что все длилось тридцать минут, на деле вышло около полутора часов. Винни-Пух старался, в конце было видно, что и он немного устал.

Стоило врачу от меня отойти, как тут же вся приятная атмосфера развеялась. Я вежливо попросила поднять подголовник каталки, чтобы было легче дышать, но медсестры меня проигнорировали.

Лежать стало жутко неудобно, я захлебывалась от крови, текущей по горлу из носа. Перед глазами все плыло, я боялась упасть, но дышать хотелось намного сильнее, поэтому я медленно села и наклонилась, чтобы кровь вытекала хотя бы наружу, в полотенце.

И тут разглядела операционную. Она больше напоминала какой-то конвейер на фабрике, с облупленными стенами, криками снующего туда-сюда персонала, лязгом каталок и жужжанием электроножа. Как они вообще в такой атмосфере работают?

Увидев, что я сижу, ко мне тут же подбежала ассистентка и заорала:

– Нельзя смотреть по сторонам в операционной, здесь нужно смотреть в стену или потолок!

Потом она силой попыталась положить меня обратно на каталку.

Я разозлилась. Но была слишком слаба, чтобы красноречиво ответить ей, как умею, просто напомнила, что неплохо бы поднять подголовник. А потом добавила:

– И если хочется покричать – нужно идти в ветеринары, тут больные люди, а не коровы в коровнике.

– Ишь какая королева, – прошипела мне в ответ медсестра.

Какая-то ее добрая коллега подошла и молча подняла мне подголовник, скандал утих.

Но свою обидчицу я запомнила и мысленно пожелала ей сломать нос.

Но грянул скандал!

Меня привезли и уложили на кровать. Я злилась из-за той бабы, что нахамила мне в операционной.

От шока у меня почти ничего не болело. Но дышать было тяжело, навалилась сильная слабость. Это самое страшное и неприятное после операции – дышать первые два дня, пока нос закрыт. Остается только терпеть. Гипоксия меня жутко раздражала. Кровь тихонько стекала из носа на губу через плотные повязки.

Я, пошатываясь, стояла над раковиной, куда капала кровь, пыталась умыться и ждала перевязки. Дверь в палату открылась, и вошел какой-то рабочий в грязной спецодежде, без бахил и маски, молча отодвинул меня от раковины, поставил туда ведро и начал мешать раствор, а потом мазать стену, поднимая пыль. Что за безобразие в моей палате? Вопросы он просто проигнорировал.

И тут меня сорвало. Я в шоке вылетела в коридор и начала орать на персонал – какого интимного места эта антисанитария и беспредел после операции в оплаченной мною палате. Все разбежались по углам, в коридоре стало пусто. Тут передо мной выросла немаленькая такая фигура злобного заведующего, который словно ждал шанса поквитаться со мной за прошлый раз. На него и обрушилась адская смесь моих нервов и брызг крови из носа вперемешку с матом. Я не сдерживала себя.

Не помню, что было дальше, как заведующий не убил меня или я его, помню только, как Винни-Пух вел меня в палату, свободной рукой я размазывала по лицу кровь – она уже просто лилась ручьем, – а я орала что-то про российскую медицину. Меня взорвало и разорвало, я неуправляема в такие моменты…

Вот я уже лежала в палате, смотрела в потолок. Роман сменил мне повязку на носу. Он стоял рядом и прижимал мою голову к подушке, чтобы я не пыталась вскочить. Что-то говорил при этом, и пока я слушала его спокойный голос, безумие начало отпускать. Чуть позже я осознала, что все уже хорошо, мы с Романом вполне корректно обсуждаем ситуацию, вспоминаем девяностые, всеобщий мировой бардак и зарплаты врачей… Винни-Пух стоял напротив окна, я видела только его силуэт, но он продолжал спокойно рассказывать. Он говорил, что ничего не может сделать в таких ситуациях. Тут есть другие «дяди и тети» на дорогих машинах, от которых все зависит.

Я пообещала, что пожалуюсь в страховую, у меня нет другого выбора, безобразие в палате не должно сойти с рук заведующему, пусть платит мне моральную компенсацию из своего кармана! Винни-Пух изменился в лице, но тихо и спокойно произнес, глядя мне в глаза:

– Тогда вы подставите меня, у меня будут проблемы из-за вас.

Я попыталась оценить степень своего ущерба, мысленно согласившись, что Винни-Пуха все-таки не стоит из-за этого подставлять. Успокоилась и поняла, что хочется спать. Удостоверившись, что я не собираюсь больше воевать с заведующим, Винни-Пух вышел. Но я так и не уснула…