Идеальный шпион

— Магнус стал со мной спорить, и под конец я сказал: «Бери». Была бы тут Мег, я б в жизни с этим шкафчиком не расстался, явись законный наследник или кто другой, но Мег уже нет. И я не смог ему отказать, что правда, то правда. Ни в чем никогда не мог отказать, как и его папаше. Магнус собирается писать книгу. Мне это тоже не нравится. «Твой папка никогда не знался с книгами, Пострел, — сказал я. — Ты же это знаешь. Его университетом был мир». Он меня не слушал. Никогда не слушал возражений, если чего-то хотел. «Ладно, — сказал я. — Бери. Может, он тогда тебя отпустит. Втащи шкафчик в машину и отчаливай, — сказал я. — Я позову большого Мика, соседа, чтоб он тебе помог». Магнус не захотел. «В машину он не влезет, — сказал он, — да и едет она не туда, куда надо везти шкафчик». — «Хорошо, — сказал я, — тогда оставь его здесь и заткнись».

— Он еще что-нибудь тут оставил?

— Нет.

— А был у него с собой чемоданчик для бумаг?

— Черная такая штуковина с королевской короной и двумя замками.

— Как долго он у вас пробыл?

— Достаточно долго, чтобы меня обкрутить. Час, полчаса, откуда мне знать? Даже присесть не захотел. Не мог. Все время расхаживал по комнате в своем черном галстуке и улыбался. И то и дело поглядывал в окно. «Эй, — сказал я, — какой же ты все-таки банк ограбил? Скажи, чтоб я поехал и забрал свои денежки». Обычно он смеялся над такими шуточками. А на этот раз не рассмеялся — только улыбался все время. Ну, похороны — они действуют ведь по-разному, верно? И все-таки лучше бы он не улыбался.

— Ну и после этого он уехал. Вместе со шкафчиком?

— Конечно, нет. Он же прислал за ним фургон!

— Конечно, — сказал Бразерхуд, ругая себя за тупость.

Он сидел недалеко от Сида и поставил свой виски рядом со стаканом Сида на индийский столик с медной крышкой, которую Сид так полировал, что она сверкала, точно восходящее солнце Сид говорил с большой неохотой, голос его был еле слышен.

— Сколько приезжало народу?

— Двое парней.

— Вы их поили чаем?

— Конечно, поил.

— А фургон их вы видели?

— Конечно, видел. Я ведь их поджидал, верно? Это же главное развлечение тут — фургон.

— От какой фирмы он был?

— Не знаю. На нем не было написано. Просто фургон — без всяких надписей. Похоже, он был взят напрокат.

— Какого цвета?

— Зеленый.

— Взятый напрокат у кого?

— Откуда же мне знать?

— Вы где-нибудь расписывались?

— Я? Да вы просто шизик. Ребята выпили чаю, погрузили шкафчик и отбыли.

— А куда они его повезли?

— На склад, куда же еще?

— А где склад?

— В Кэнтербери.

— Вы уверены?

— Конечно, уверен. В Кэнтербери. Груз для Кэнтербери. Они еще пожаловались на вес. Они всегда так делают — думают, им больше накапает.

— Они сказали, что это груз для Пима?

— Для Кэнтербери. Я же говорил.

— И они не называли никакого имени?

— Лемон. Поезжайте к Лемону, заберите груз для Кэнтербери. Я — Лемон. Значит, у них было имя — Лемон.

— А номер фургона вы не заметили?

— Как же. Я его записал. Это у меня такое хобби — собираю номера фургонов.

Бразерхуд выдавил из себя улыбку.

— Может, вы хотя бы помните, какой марки был фургон? — спросил он. — Отличительные особенности или что-нибудь в этом роде.

Это был достаточно безобидный вопрос. Сам Бразерхуд мало надеялся что-то с его помощью получить. Из тех вопросов, которые, если не задать, повисают в воздухе, а если их задаешь, — не жди дивиденда: они просто входят в багаж расследователя. Однако это был последний вопрос, который Бразерхуд задал Сиду в тот угасающий осенний вечер и, собственно, последний в его недолгих, но отчаянных поисках Пима, так как теперь его занимали уже только ответы. Однако Сид категорически отказался высказываться. Он начал было говорить, но потом передумал и с легким хлопком плотно сжал рот. Подбородок его оторвался от рук, голова приподнялась, затем постепенно приподнялось и все его маленькое тельце. Оно мучительно выпрямилось, словно заслышав звук трубы, сзывающей на последнее построение. Сгорбившись, он подпер палкой бок.

— Я не хочу, чтобы мальчик пошел в тюрьму, — хрипловатым голосом произнес он. — Вы меня слышите? И я не стану помогать вам делать это. Его папка сидел в тюрьме. Я сидел в тюрьме. И я не хочу, чтобы мальчик там был. Это меня тревожит. Лично против вас, фараон, я ничего не имею, но катитесь-ка отсюда.

* * *