Идеальный треугольник (СИ)

— Если овладеешь сенчакрой времени… Не просто времени — вечности, то бессмертие у тебя получится даже качественнее, чем у меня, — усмехнулся Орочимару, отталкиваясь от бортика и врезаясь спиной в Джи. — Я очень испугался.

— Не вечности, — медленно, словно опасаясь спугнуть догадку, проговорил Джирайя. — Безвременье…

А руки крепко, до синяков сжали Змея, впечатывая его в себя, втискивая до предела… Джи опустил голову, уткнулся носом в черноволосую макушку. С силой втянул воздух:

— Прости меня.

— Ничего. Ты же не знал. Это обычный риск исследований, — Орочимару чуть пожал плечами, развернулся, будто искал защиты. — Но одно дело самому совершать все эти самоубийственные глупости и, оказывается, совсем другое — когда их совершает дорогой тебе человек.

Джирайя обнимал по-прежнему крепко, до боли, и смотрел так… Темно-серые глаза с поперечными светлыми «лучиками» сейчас казались ртутными — мерцали, переливались, словно перетекая из одной эмоции в другую. Как будто то, что сказал Орочимару, было для него откровением. И откровением ценнее всех и всяческих пророчеств. Качнул головой, прижался щекой к виску Змея. Закрыл глаза. Коснулся губами лба.

— Орочи…

Тот молча поднял голову и утянул его в долгий, глубокий поцелуй.

====== Скользкое покрытие ======

Кабуто заперся в своей комнате и глубоко вздохнул. Ах, как просто было раньше! Раньше были только Орочимару-сама, он и быстро дохнущие статисты. Он был для змеиного санина самым лучшим помощником, лучшим учеником, лучшим поваром и тем, кто может даже спинку потереть. А потом… Потом его начали медленно, постепенно и неотвратимо вытеснять.

Сначала Саске… Но это Кабуто понял, всё-таки объективно геном Учих считается одним из сильнейших, и он — более предпочтительный объект для вселения Орочимару-самы.

Потом Джирайя. Это Кабуто тоже понял. Пусть он отобрал у него возможность таскать любимому саме вкусняшки и помогать с бытовыми мелочами, но… Кто Якуши такой, чтобы спорить с другом детства, любовником и вообще… Равным. Ну, почти. Орочимару-сама всё-таки сильнее и гениальнее.

Затем Наруто. Сначала Якуши оскорбился до глубины души, а потом осознал, что признанный идиот действительно пожирает знания с невероятной скоростью. С тем, что он сам усваивал недели, а то и месяцы, Узумаки справлялся за несколько часов.

А ещё Сакура, которая беспардонно отобрала у него возможность почистить Орочимару-саме хвост…

И вот теперь… Теперь Узумаки осваивает сен-мод, и Орочимару-сама не обращает на него ровно никакого внимания.

Справедливо, постепенно, невероятно естественно… Он остался не у дел.

— Тук-тук-тук! Кабуто-сенсей, можно к вам? — в дверь постучалась Наруко.

Якуши вздохнул и пошёл открывать. Он в своей жизни повидал много разных людей, но всё же старался равняться на Орочимару-саму. А тот хоть и создавал себе репутацию жестокого самодура, на самом деле таковым не являлся и очень бережно относился к своему живому ресурсу.

— Да? — устало спросил Якуши, открыв дверь.

— Вот… — девушка выставила перед собой поднос с едой. — Вы же сегодня совсем не кушали.

— А ещё тебе нужно где-то спрятаться эти два дня, — понимающе кивнул он.

— Кабуто-сенсей! Ну зачем вы так?! — голубые глаза наполнились слезами. — Прятаться я могу и так. А вы такой голодный и грустный…

Кабуто вздохнул и пропустил её. Наруко мышкой проскользнула внутрь, поставила еду на стол и хотела точно так же выскользнуть, но Якуши её остановил.

— Сиди уж… Куда ты на ночь глядя пойдёшь? — проворчал он. — Там Гурен бродит вечно недовольная, обязательно к тебе прицепится, а тебе сражаться нельзя.

— Спасибо, Кабуто-сенсей! — расцвела Наруко. — Вы такой хороший!

И тут же захапала его в объятья. Из горла Якуши вырвался страдальческий стон.

— Женщина, ты называешь меня сенсеем, но обращаешься со мной, как с плюшевым мишкой! Определись хоть!

— Ой, да ладно, братик тоже периодически сенсеев тискает!

— И они даются?

— А от нас хрен убежишь!

Кабуто озадачился. Умом он понимал, что джонин и уж тем более санин от объятий чересчур активного генина убежит только так… Но чутьё ему подсказывало, что не всё так просто. И что джинчурики надо в отдельную категорию слать, особенно такого… Непредсказуемого.

— Ты можешь просто тихо посидеть? — со вздохом спросил он.

Девушка в ужасе замотала головой.

— Ладно. Можешь меня хотя бы отпустить? Чтобы я смог поесть?

Наруко смутилась и всё-таки дала ему относительную свободу.

— Но, Кабуто-сенсей… Вы такой грустный! Могу ли я что-то для вас сделать?

— Нет, — отрезал Якуши, чувствуя себя преотвратно. Тот же вопрос он задавал иногда Орочимару-саме. И получал такой же ответ. Тогда он обижался, мол, как он такой талантливый и горящий энтузиазмом и не может помочь?.. А сейчас…

Сейчас у него было одно желание. Но даже самая талантливая ученица помочь не могла.

*