Идеальный треугольник (СИ)

— Хашираму-оджи-сана было легко расстроить — но так же легко и обрадовать, — светло улыбнулась Тсунаде. — Нидайме… Он считал, что каге должен быть более сдержанным. Что шиноби вообще не должен поддаваться эмоциям. Я не очень хорошо помню, но это… Забавно смотрелось, когда Шодай сначала впадал в депрессию от того, что отото на него рявкнул, а через несколько минут буквально вколачивал в землю взглядом того, кто высказывался за очередную резню. С ним легко было играть — он не расстраивался, когда проигрывал, и торжествовал в случае победы… Он был самым честным с собой человеком, которого я знала. И… Он учил этому. Показывал. Но он слишком рано умер, чтобы я поняла все до конца.

Орочимару сглотнул, подавив желание немедленно пойти и воскресить дедушку прекрасной Тсу. Но всё-таки для таких кульбитов надо сначала его у шинигами отобрать, а с этим тоже проблемы.

— Это очень хорошо, — серьёзно кивнул Змей. — Правителю важно быть честным и иметь незамутнённый взгляд на себя и на реальность. Лжеца легко обмануть. Манипуляторы падки на лесть… Будешь меня соблазнять?

— А ты уже дорос… Физически? — Сенджу очень лукаво улыбнулась.

— Ну, смотря как соблазнять будешь, — застенчиво сказал Орочимару, накручивая на палец прядку волос.

Тсунаде наклонилась вперед, почти касаясь губ Змея:

— Очень честно и напролом, Орочи…

— Весь трепещу!

— Трепещи, — согласилась куноичи, втягивая его в поцелуй.

====== Катон ======

Комментарий к Катон *Здесь имеется в виду прямое значение слова “Катон”, а именно — “Высвобождение огня”.

Сакура долго обкатывала свою теорию, прежде чем подойти к Саске и предложить тому поучаствовать в эксперименте. Вопреки здравому смыслу, она всё равно очень и очень робела, пока излагала свою теорию Учихе. А уж план эксперимента она вообще проговаривала машинально, не глядя на него.

— То есть ты хочешь, чтобы я освоил Катон, — уточнил Саске. — Но другой Катон?

Сакура застенчиво кивнула. Учиха хмыкнул:

— Почему бы и нет? Показывай свой план.

— В общем, обычное оранжевое пламя — это горение древесины, которое составляет около трёхсот градусов тепла, а реакция алюминия и фтора порождает пламя в пять тысяч градусов по Цельсию, — зачастила Харуно, доставая реагенты. — Будет здорово, если удастся использовать в техниках настолько горячее пламя.

— А расход чакры? — сосредоточенно нахмурился Саске. — На такое горячее пламя должно потребоваться много энергии. Или я не улавливаю чего-то?

— Я полагаю, — осторожно проговорила Сакура, — что расход чакры будет отличаться… Не так уж сильно. Ведь нужно не подогреть уже существующую вещь до нужной температуры, а придать неоформленной чакре более активную форму. Вот, смотри. Постарайся проникнуться его сутью, осознать, какое оно и чем отличается от обычного, жёлто-красного.

Сакура смешала ингредиенты и тут же отпрыгнула в сторону, чтобы её не забрызгало искрами. Белое злое пламя пошипело несколько секунд и погасло.

Саске поморгал, прогоняя мелькавшие перед глазами мушки. Оценить жар пламени было сложно, а вот яркость сразу же бросалась в глаза, причем почти буквально. Яркое, искристое, горящее неоднородно… Для активированного шарингана нечто подобное должно быть очень и очень неприятно. Но ощущения… Ощущения уже можно было уловить, хотя и не полностью. Оранжевое пламя было более… Уютным. Понятным, теплым и… Мягким. Белое пламя же было… Острее. Парадоксально — холоднее… Обжигающим, как самый лютый холод. И более нестабильным.

— Можешь повторить еще раз? — попросил Саске, активируя шаринган, но на всякий случай закрывая левый глаз.

— Угу, — кивнула Сакура, отмеряя ещё кусочки реагентов. Она и не надеялась, что Саске сможет сделать всё с первого раза. Не потому, что Учиха недостаточно умён, а потому, что задача смутная, надо ещё понять, что делать и куда смотреть.

Следующая партия алюминия загорелась ещё более злобно. По шарингану блики ударили и в самом деле очень сильно, так что Саске поспешил зажмурить его и открыть правый глаз без активированного додзюцу. В этот раз огонь держался дольше, позволяя получить больше информации для анализа. Огонь был более… Кусачим. Более… Жадным.

Ничего не говоря, чтобы не сбить зыбкое ощущение концентрации, Учиха уселся прямо на пол, скрещивая ноги и прикрывая глаза. Как именно он в первый раз освоил Катон, Саске уже и не помнил, но вот обретение стихии Молнии произошло гораздо позже. И кое-какие выводы Саске для себя сделал. Сейчас ему не нужно было снова осваивать некую суть стихии. Скорее, это было похоже на работу с формой. Если он способен создать черное Чидори под влиянием джуина, то почему бы не сделать белое пламя? Маленький белый огонек. Кусачий, агрессивный, злобно шипящий и плюющийся искрами… Рвущийся из-под контроля, непокорный… И, удерживая этот образ максимально четко, сложить печати на самую слабую из известных ему техник Катона.