Идеальный треугольник (СИ)

Саске хотел прямо с утра отправиться к сенсею — сообщить, что дитятко хочет привести домой друзей S-класса, и убеждать, что это самое правильное и верное решение в его жизни. Но, увы, аура подростка с неподростковыми навыками Ки стихать и не думала, так что грузить Орочимару серьёзными разговорами конкретно в этот момент было не лучшей идеей. Впрочем, время пока терпело — все равно нужно будет «перехватывать» Кабуто за пределами убежища. А время можно потратить на то, чтобы получше продумать аргументы.

Однако не восхититься темпераментом Змея Учиха всё-таки не смог.

Не далее как вчера днём в кабинет Хокаге заявилась небольшая жабка с о-о-очень жалобными глазами. К жабке прилагалась записка, на которой почерком Джирайи было выведено всего одно слово «Спасай!». Годайме искренне озадачилась, что именно могло случиться — уж при серьезной опасности определенно не до записочек. Да и как спасать того, кто даже неизвестно где находится?

— Я могу вернуться обратным призывом и провести с собой часть Кацую-сан, — робко сообщила жабка.

— Хм… — Тсунаде надкусила палец, складывая печати призыва.

Сорваться неизвестно куда, по невнятной просьбе старого друга. Не усомнившись ни на секунду, бросить все и наплевать на титул каге? Хаширама бы так не поступил — он искренне дорожил Конохой. Но… Без Шодай Коноха, скорее всего, не выстояла бы.

А дед учил Тсунаде слушать сердце.

— Тсунаде-сама, — поприветствовал Сенджу ее призыв.

— Найдешь Джирайю и призовешь меня к нему, — коротко выдала инструкции Тсунаде.

Стоило оставить хотя бы теневого клона — паника совершенно точно ни к чему. А в остальном… Она не обязана никому отчитываться.

Неизвестная опасность очень даже известным голосом воскликнула: «Тсунаде!» и повисла на ней всем весом, очень ловко избежав удара.

— Орочи? А что случилось? Где Джи?

— Он меня затраха-ал, — простонали откуда-то из-под подушки. — Буква-а-ально-о…

Хохот Орочимару заставил бы обзавидоваться демона немалого ранга.

— Поможешь сокоманднику, Тсу? — хитро поинтересовался Змей, отсмеявшись.

Сенджу пару раз моргнула, осознавая, что ничего страшного не случилось, и вообще… Потом её догнала мысль, что кто-то умудрился укатать Джирайю, выносливость которого она уже имела возможность оценить. И кто!

— О, ты ещё подрос, — констатировала она. — М-м-м… пубертат во всей красе? Это у тебя-то, Орочи?

— Да, а что-о-о? — Змей потянулся, гибко изворачиваясь. — Навёрстываю всё, что упустил в первый раз…

— О-о-о… — оценила Тсунаде. — Как интересно…

— Правда? — мурлыкнул Орочи, прижимаясь и оглядывая её из-под ресниц. — А насколько интересно… Может, выпустим Джирайю пожрать?..

— Орочи, да ты злой, — улыбнулась Тсунаде. — Джи, хочешь?

— Издеваешься? — возмутился Джирайя. — Второй раз всё пропустить? Буду смотреть и вдохновляться!

Орочимару снова засмеялся и легонько обнял Тсунаде за шею, прижимаясь разгорячённым, податливым телом. Осторожно, на пробу, коснулся губами губ, высунув кончик языка. Куноичи втянула его в жаркий поцелуй, провела ладонями по спине. Такой Орочи… Такого Орочи она ещё не знала. Дело было не в явном желании или внезапно прорезавшемся темпераменте. Просто Тсу не помнила, чтобы Змей раньше смеялся вот так — легко, открыто, совсем непохоже на свое издевательски-хрипловатое «ху-ху-ху».

— Красавцем растёшь, — шепнула она на ухо.

— Ага. Шикарным, — самодовольно согласился он, запуская руки под одежду единственного одетого человека в комнате. — М-м-м, какая ты вкусная…

Тсунаде несколько отличалась и по температуре тела, и по его плотности. Замёрзшая, нервная… Надо разнежить, отогреть и хорошенько расслабить такую прекрасную Тсу.

Джирайя перекатился набок, оперся на локоть, не желая упускать даже малейшей капли происходящего. Тсунаде, его вечная недостижимая мечта — здесь, с ними. Пришла почти сразу, не задумываясь… И не обругала его беззастенчивым придурком, оторвавшим её от важных дел. Было так… Хорошо. Спокойно. Хотелось задержать это мгновение, просмаковать его до конца… Эту мысль Джирайя поспешил отогнать — мало ли, вдруг его коварное сен как-нибудь взбрыкнёт?

Жадные, умелые поцелуи — Орочимару зря время не терял, перенимал опыт, — нежность временно сытого змея, его беспардонное любопытство, энтузиазм… Тсунаде была такой вкусной — не оторвать языка, а ещё очень, очень отзывчивой. Причём это было не как прямое воздействие (кулак бьёт по стене с той же силой, с какой стена бьёт по кулаку), а как замедленный резонанс. Не знаешь, в какой момент вспыхнет, но когда вспыхнет…

И кто бы подозревал такой темперамент у суровой хокаге? Вот выносливость прогнозировать можно было. Хотя Джи, судя по прячущейся в уголках губ ухмылке, не только прогнозировал.

Но все равно, в прошлый раз было совсем не так.

Во всяком случае, Тсунаде не валила Змея с ног короткой подсечкой, фактически беря в плен и требуя большего.

— Совершенны… — только и выдохнул Джирайя, уже как-то передумавший спасаться.

— Меня забрали в сексуальное рабство, — негромко засмеялся Змей и облизнулся. — Звучит очень… многообещающе.

Тсунаде улыбнулась:

— Не в рабство, Орочи… Все гораздо серьёзнее…