Идеальный треугольник (СИ)

Всего этого было так много... Даже слишком много. Сакура до сих пор осталась совершенно неопытна в любви. Сначала соперничество за Саске, потом — обучение у Тсунаде, когда не то что о романтике думать, выспаться не всегда удавалось, и снова влюбленность в Саске. Да что там, если для парней сегодня были первые поцелуи с девушкой, то у нее это были просто первые поцелуи. Конечно, в теории куноичи знала, как все должно было произойти — медик все же — но какая теория могла подготовить её к тому, что от соприкосновений губ по телу будет разливаться такая сладкая истома? Что пальцы, скользящие по коже, будут порождать сотни искорок удовольствия? Что хрипловатый голос Наруто будет рождать тягуче-медовое томление и желание прижаться ближе? А полыхающий без всяких шаринганов взгляд Саске — прошивать тело настоящей вспышкой возбуждения?

О таком пишут не в медицинских трактатах, а в книгах вроде тех, что творит Джирайя. И как бы ни отнекивался Наруто, он всё-таки достойный ученик своего учителя. У Сакуры дух перехватило, когда он плавным движением слез с Учихи, передвинулся ему за спину, одновременно обнимая и подталкивая Саске к ней... А сам начал со смаком вылизывать его плечо, шею и ухо, бросая на неё такие взгляды, что внутри всё скручивалось.

А вот перед самим Узумаки стояла сложная задача. С одной стороны, нужно убедить Саске, что его любят-обожают, никуда не уйдут и всех тараканов лично в мордочки перецелуют. С другой стороны, надо убедить и Сакуру в том, что она тоже желанна и вовсе тут не лишняя, а очень даже наоборот. При этом сам Наруто как-то очень внезапно оказался на позиции ведущего этого маленького «танца», просто потому, что у остальных не было даже теоретического опыта...

Да и «музыку» он слышал лучше.

Они как раз сейчас сбились с гармонии: Саске жадно, взахлёб целовал Сакуру, а та напряглась, не зная, что делать или не делать, куда девать руки и надо ли дышать.

— Тише, Саске, — шепнул он тому на ухо. — Ты же не хочешь её спугнуть? Девочки вообще-то нежные существа... уж понежнее мальчиков-джинчурики, на которых всё заживает за сутки.

Учиха оторвался от распухших губ Сакуры и помотал головой, мол, нет, не хочу спугнуть. Саске был весьма... легковоспламеняющимся товарищем, и его страсть порой принимала болезненные формы, что уже успел ощутить на своей шкуре Наруто.

Тому оставалось только надеяться, что половым воспитанием Саске занимался не Орочимару.

— Всё в порядке! — замотала головой Сакура.

— Конечно, — согласился Наруто и, перегнувшись через плечо Учихи, нежно-нежно поцеловал. Поколебавшись, он отстранился и произнёс: — Ребята, одно условие. Иначе это всё не сработает и сработать не сможет.

Момент, конечно, Узумаки выбрал «удачный»: сокомандники мгновенно напряглись, чувствуя угрозу.

— Честность, — Наруто не дал им возможности напридумывать страшилок. — В первую очередь, с самими собой. Если что-то не нравится — говорите об этом. Если что-то хочется — говорите это. Пожалуйста. Не надо из-за смутного беспокойства закрываться, убегать или действовать через силу. Пожалуйста.

Саске дрогнул всем телом.

— А этого-то ты откуда нахватался?! Тоже из извращенческих книжек?..

— Нет, — тихо и грустно ответил Узумаки. — Просто подумал... как мы сможем понять и принять друг друга, если будем друг от друга скрываться?

Тут дрогнула даже Сакура.

— Я... — голос Саске охрип, он с трудом сглотнул ком в горле. — Для меня это будет нелегко. Да и для вас, я...

— Но ты же постараешься? — не отставал Узумаки.

«И не отстанет», — с внезапной теплотой понял Саске.

— Постараюсь, — кивнул он.

— Сакура?

— Тоже, — серьёзно кивнула девушка. И даже зацелованные губы не портили, а, наоборот, подчёркивали торжественность момента.

— Ну и я тоже ничего не буду скрывать, и не надейтесь, — заулыбался Наруто. — Кто-нибудь хочет высказаться? Нет? Ну, тогда, пожалуй, я начну... — Он прижался к Учихе и, задевая губами ухо, шепнул: — Са-а-аске... я тебя хочу.

Если до «серьёзного разговора» Учиха был в модусе «Моё! Всё моё! Захапаю, не пущщу, помечу!», во время — «Угроза? Кого бить, куда бежать?», то сейчас даже неразумные мысли покинули черноволосую головушку, превращая гордого наследника клана в горячее желе.

— И я, — тихонько, смущаясь, шепнула Сакура на другое ушко.