Идеальный вальс

Они вышли: дядюшка Освальд начал читать лекцию о вреде бренди и пользе травяных настоек, а леди Августа, в свою очередь, насмехалась над ним и требовала французского коньяку. Грейс и Фейт спаслись бегством в детскую, якобы для уборки. Себастьян, леди Элинор, Джайлc и Хоуп остались в холле одни. Себастьян предложил всем пройти в библиотеку.

Леди Элинор просто испепеляла Хоуп взглядом.

– Предполагаю, вы весьма горды тем, что сделали!

– Пожалуй, да. Я этим горжусь, – ответила Хоуп. – Разве вы не видели, как были счастливы дети?

– Это не имеет значения.

– Это единственное, что имеет значение. Какой вред могут причинить несколько часов счастья и пара милых детскому сердцу пустячков?

– Да уж, большое достижение!

– Уверена, что так и есть.

– Я дала свое согласие на это мероприятие, пойдя против своих принципов, и сейчас я убеждаюсь, насколько была права, сомневаясь в принятом решении. После того, что вы сделали, этим девочкам никогда не вернуться к их обычной жизни.

– И прекрасно, – парировала Хоуп.

– Да как вы смеете врываться в их жизнь, провальсировав по ней в фривольной манере и увлекая их модной мишурой, думая, что вы знаете, что лучше для таких девочек?

– Когда-то я сама была как раз такой девочкой.

Леди Элинор подняла ее на смех.

– Ага, такой же, как они, не смешите меня! Вы, может быть, и ближе к ним по возрасту, нежели я, но вы всегда были защищены и обеспечены! Что вы можете знать о тех лишениях и насилии, от которых страдали мои подопечные?

Ах, как хотелось Хоуп дать резкий отпор леди Элинор, но она просто кожей чувствовала, что рядом, беспокойно хмурясь, стоит мистер Рейн. Было видно, насколько ему неуютно в этой атмосфере нарастающей враждебности между ней и леди Элинор, и Хоуп заставила себя сдержаться. Она ответила вполне невозмутимо:

– Моя жизнь не была такой защищенной и обеспеченной, как вы себе это вообразили.

Ее прервал голос, послышавшийся от двери.

– Лишения и насилие? Моя сестра знает об этом все! Наш дед имел привычку жестоко избивать нас. Он приложил все усилия, чтобы сломать Хоуп. – Фейт подошла к ним, схватила руку Хоуп и подняла ее. – Вы могли заметить...

– Нет, Фейт, – Хоуп попыталась вырвать руку. – Речь не обо мне.

– Нет, о тебе. Именно поэтому ты сегодня сделала то, что сделала. – Фейт повернулась к остальным и пояснила: – Я и моя сестра – зеркальные близнецы: у меня родинка на левом плече, у нее такая же на правом. Я правша, а Хоуп левша.

Леди Элинор презрительно хмыкнула:

– И что?

– Наш дед верил, что Хоуп воплощение дьявола, потому что она левша. Он заявил, что ее левая рука – инструмент дьявола, и потому почти все детство она провела с привязанной за спину левой рукой. При этом его не заботило, насколько сильно впиваются веревки. – Фейт опять схватила сестру за руку.

Хоуп снова попыталась вырваться. Она так хотела забыть эту часть своей жизни. Но Фейт, держа ее очень крепко, подняла рукав на левом запястье Хоуп.

– Дед так сильно затягивал на ее руке веревки, что обычно они натирали ей кожу до крови. И так было с тех пор, как в семь лет мы осиротели, и до того момента, когда нам удалось сбежать от деда два года назад. Так что не смейте говорить, что в ее жизни не было насилия!

Повисла долгая пауза; все присутствующие были смущены и растеряны. Хоуп вырвала и спрятала руку, после чего тихо произнесла:

– Прошу прощения, леди Элинор, если расстроила вас.

Леди Элинор ответила сдавленным голосом:

– Сожалею, что в детстве вам пришлось вынести такое, но, тем не менее, ваши действия были необдуманны, опрометчивы и сильно подорвали как принципы, заложенные нашим заведением, так и весь положительный эффект от работы, проведенной с этими детьми.

Хоуп приподняла брови.

– Как это? Небольшие улучшения в одежде для старших и куклы для младших девочек свели на нет все ваши достижения?

Леди Элинор очень элегантно фыркнула.

– Нет ничего Рационального в украшении одежды или в тряпичной кукле!

– Речь идет не о Рациональности, а о сердце! – прервала ее Хоуп. – И о детях, у которых никого нет во всем белом свете, и кого эта кукла может утешить в темноте одинокой ночи.

– Это всего лишь кусок тряпки! С таким же успехом они могут обнимать одеяло, которым укрываются на ночь.

Хоуп недоверчиво уставилась на нее.

– Леди Элинор, у вас никогда не было куклы, я права?

Леди Элинор почувствовала себя неловко.

– Конечно, нет! Сентиментальная чушь! Игра в куклы – это не более чем пустая трата времени.

Хоуп тряхнула головой.

– Кукла для девочки – это намного больше, чем просто кусок тряпки с несколькими пуговицами. Кукла в глазах девочки – живое существо, она – друг, сестра; ей доверяют самое сокровенное. Кукла – это то, что принадлежит только тебе; куклу можно любить, обнимать и поверять ей свои мечты и свои страхи.

– В чем здесь смысл? – леди Элинор была настроена скептически.

– В теплоте, любви, утешении, – мягко ответила Хоуп. – Неужели вы никогда не просыпались ночью в своей постели, когда за окном льет дождь и воет ветер? И не чувствовали себя при этом потерянной, одинокой, никому не нужной?