Идеальный воин

— Остался только русский язык — самый легкий для меня экзамен! — радостно объявила она.

— А для меня самый сложный. Я невнимательный, ошибок много делаю, — признался я. — За неделю постараюсь подучить.

— Я помогу тебе. Ты мне с химией, а я тебе с русским, — предложила она.

— Ты, конечно, не поверишь, но я с удовольствием приму твою помощь, — шутливо сказал я и спросил: — Знаешь место, где можно вкусно поесть? Цена не интересует. Начнем обучение с совместного обеда.

В Южно-Сахалинске много заведений общепита, начиная от фастфуда и заканчивая дорогими ресторанами, но отзывы обо всех противоречивые. Я сунулся в якобы самый крутой ресторан «Нихон митай» на проспекте Победы. Здание красивое под японский стиль и внутри всё приличненько, только рулит там японская кухня, которая у меня в печенках сидит с тех пор, как побыл намбандзином.

— Я знаю одну хорошую чифаньку. Там так вкусно готовят, что стараюсь ходить в нее пореже, иначе растолстею, — выдала Марина.

Чифань — по-китайски «кушать». Я заметил, что сахалинцы стали использовать много китайских и японских слов, малость «обрусив» их.

— Тебе до толстушки еще ходить в нее и ходить, — отвесил я комплимент, сильно порадовав девушку.

Заведение располагалось в старинном панельном трехэтажном здании, где раньше, как рассказала Марина, был промышленно-экономический техникум. Видимо, столовую переделали в небольшой ресторан «Тунайча» в честь озера, расположенного неподалеку от города. Официантов я принял за китайцев, но все без акцента говорили на русском языке. Большую часть меню составляли рыбные блюда. Если на материке, особенно в европейской части России, едят хлеб с чем-нибудь, то на Сахалине — рыбу с чем-нибудь. Удивляюсь, почему у сахалинцев еще не выросли плавники.

Я заказал салат оливье, утку по-пекински, трепанга с луком-пореем, клубничное мороженое и бутылку старокрымского «Каберне Дюльбер», каким-то чудом добравшегося сюда. На Сахалине предпочитают крепкие напитки: русскую водку, китайское байцзю или, на худой конец, японское сакэ. Моя спутница выбрала пятнистого окуня в бульоне из креветок, овощи в соусе из морепродуктов и после причитаний о калориях согласилась на мороженое.

От вина тоже попробовала отбиться:

— Я редко пью спиртное, потому что быстро пьянею.

— Это сухое легкое вино для еды, а не пьянства, — сообщил я, наполнил ее бокал и предложил тост: — За успешную сдачу экзаменов!

Отказаться она не рискнула, но отпила мало и произнесла восторженно:

— Какой интересный вкус!

— Сомелье бы сказал: «Мягкие оттенки фруктов и ягод с ежевичной доминантой и перечными нюансами», — поделился я.

— Ты был сомелье⁈ — удивилась она.

— Надеюсь, что нет! — шутливо отбился я. — Скорее, набушмаченный юзер.

Она не сразу поняла последнее предложение, позаимствованное мной из молодежного сленга начала двадцать первого века.

— Ты точно с материка и, вероятнее всего, из европейской части. Говоришь и ведешь себя по-другому и внешность славянская — не похож на жителей Кочки, — сделал она вывод.

Кочка — это название острова Сахалин, с которого молодежь мечтает скатиться, пока не вырастут ее дети и не присвоят их мечту.

— Что ж, буду не таким, как все, — согласился я и налег на еду.

Готовили в ресторане «Тунайча» пусть и не изысканно, зато очень вкусно. Я, запивая вином, умолол салат, утку, трепанга и только на мороженном сбавил темп. При этом чувствовал, что Марина ненавязчиво наблюдает за мной.

— Ты, действительно, ешь вино, а не пьешь! — удивленно произнесла она, когда в очередной раз наполнил свой бокал и немного долил в ее, потому что пила мало, уже захмелев при этом.

— Наверное, вырос в каком-нибудь южном регионе, где выращивают виноград, — придумал я объяснение и поменял тему разговора: — Ты одна у родителей?

Дети сейчас не в моде. Обычно в семье один ребенок, редко два. Если больше, то на Сахалине таких называют гиляками, как русские когда-то величали аборигенов-нивхов, потому что у тех до сих пор многодетные семьи.

— Да, живу с мамой, — подтвердила Марина. — Еще год, до моего восемнадцатилетия, будем получать пособие на меня, а потом станет сложнее.

При разводе отец или мать, смотря с кем остался ребенок, платит алименты. Дело это ненадежное, поэтому большая часть пар, даже если живет вместе, не регистрирует брак, а при рождении ребенка в графе «отец» ставят прочерк. В итоге государство выплачивает пособие и помогает вырастить потомство. Поскольку в стране отрицательный прирост населения, на это закрывают глаза.

— А я была уверена, что совсем не интересна тебе, — сообщила она, отпив из бокала янтарное вино. — Подсказал мне на экзамене и исчез, не связался со мной через сайт знакомств. Ты, наверное, не знаешь, как это делать?

— Нет, — признался я.

— Снимаешь на видеофон человека, находишь его с помощью специальной программы, смотришь его ролики, записи. Если не разочаровал, оставляешь послание. После чего встречаетесь и проводите вместе время, — объяснила она.

— И ты меня там не нашла, потому что я неизвестный гражданин России: неизвестно, являюсь ее гражданином или нет, — продолжил я.