Идеальный выбор

Случилось нечто поистине невероятное. Себастьян вспомнил тот день в Лондоне, когда Девон заявила ему, что ее отец происходит из семьи более знатной, нежели семья Себастьяна. И нате вам — это оказалось правдой! Девон связана родственными узами с герцогиней!

Чувствуя себя по-прежнему весьма глупо, он постоял еще немного, потом извинился, чего обе женщины, разумеется, не заметили, и пошел поискать кого-нибудь из слуг и распорядиться, чтобы в гостиную подали чай. Постоял у двери, пока не принесли поднос, и только тогда вернулся в гостиную. Слезы, к его вящему удовлетворению, уже высохли. Герцогиня сидела, держа руку Девон в своей. Когда Себастьян вошел, обе посмотрели на него. Себастьян улыбнулся.

— Я позволил себе некоторую смелость и велел подать чай. — Он кивком показал горничной, чтобы она поставила поднос на столик розового дерева. — Девон, могу я попросить вас разлить его?

Девон принялась задело. Когда она передавала Себастьяну чашку из тончайшего веджвудского фарфора, пальцы их соприкоснулись, и Девон отдернула свои, словно от ожога, и к тому же отвернулась в сторону. У Себастьяна упало настроение. Проклятие, почему это она на него не смотрит?

— Моя внучка только что рассказала мне, что провела большую часть своей жизни в Сент-Джайлзе, — обратилась к Себастьяну герцогиня со своей обычной прямотой. — Как вы, разумеется, представляете, этот день стал для меня днем серьезных и важных открытий. Но признаюсь, я несколько смущена тем, что нашла свою внучку именно в вашем доме.

Она перевела взгляд с Себастьяна на Девон, которая сделала резкое движение и открыла рот, намереваясь заговорить, но Себастьян предупреждающе поднял кисть руки, прежде чем она произнесла хоть слово.

— Я нашел ее, когда она, раненая, лежала на мостовой в Сент-Джайлзе. Я привез ее к себе в дом в Лондоне.

Далее он коротко изложил всю историю событий. Когда он закончил свой рассказ, герцогиня некоторое время посидела в полном молчании и неподвижности.

— Таким образом, вы спасли мою внучку от разбойников, — заговорила она наконец. — И заботились о ней все это время.

По ее тону Себастьян догадался о не высказанном вслух, но вполне для него ясном втором смысле ее слов.

— Ваша светлость, ни единая живая душа в Лондоне не узнала о ее присутствии в моем доме.

— Я верю, что мы и продолжим в том же духе. Вы согласны?

Себастьян наклонил голову:

— Даю вам слово.

— Отлично, — сказала герцогиня и встала с кресла. — Девон, дай, пожалуйста, мою трость.

Девон выполнила просьбу, и герцогиня, не теряя времени даром, обратилась к горничной Эллис, которая пришла в гостиную за подносом:

— Послушайте, молодая женщина. Проследите за тем, чтобы вещи мисс Сент-Джеймс были собраны, уложены и отнесены в мою карету.

— Ваша светлость, — растерянно заговорила Девон, но герцогиня поняла ее с полуслова и объявила:

— Да, дорогая, ты поедешь со мной. — Ошарашенный вид Девон явно развеселил ее. — Как! Неужели ты ожидала, что я, узнав о твоем существовании, возьму да и упорхну, словно ничего особенного не произошло?

— Сказать по правде, я не знала, чего мне ожидать, — призналась Девон. — И… и сейчас не вполне понимаю.

Я не оспариваю ваше суждение, отнюдь нет, ваша светлость…

— Бабушка, — мягко поправила ее герцогиня.

— Бабушка, — слегка запнувшись, повторила Девон, потом на секунду прикусила нижнюю губу и спросила: — Могу я говорить прямо?

У герцогини глаза так и засверкали.

— Дорогая моя, ты очень скоро узнаешь, что я никогда не говорю иначе.

— Кем бы ни был мой отец, но факт остается фактом: я незаконнорожденная. И, принимая во внимание ваше положение в обществе…

Герцогиня тряхнула головой:

— Ни слова больше, моя дорогая, ни единого словечка, потому что теперь моя очередь говорить прямо. Конечно, пойдут толки. Волнует ли меня это? Нисколько. Я не имею намерения скрывать, кто ты такая. Я приму тебя как свою внучку, и если общество предпочтет повернуться ко мне спиной, ему же будет хуже. Потеряет общество, а не я. Я слишком стара, чтобы обращать внимание на то, кто что думает!

Девон, немного подумав, сказала:

— Есть и еще одно, о чем вам следовало бы знать.

— Так скажи мне.

— Моя мать любила вашего сына до самой своей смерти, — заговорила Девон, и по голосу ее было ясно, насколько мучительно дается ей это признание. — Но я всегда ненавидела его за то, что он соблазнил и бросил ее. Я… мне показалось, что я обязана сказать вам об этом.

К удивлению Девон, на лице герцогини появилось выражение боли.

— Я могу это понять, детка. Мне лучше всех известно, каким негодяем был Маркус. Я глубоко сожалею о том, что случилось с твоей матерью, потому что она мне очень нравилась. И тем не менее ты тоже должна узнать нечто. Несмотря на все его пороки, я любила Маркуса, как только можно любить своего единственного ребенка. А он был у меня единственным. — Голос у герцогини дрогнул — И ты для меня его частица. Моя внучка. Дитя мое, я считаю встречу с тобой благословением Божьим и надеюсь, что мы придемся по душе друг другу.

Девон пожала дрожащие пальцы протянутой ей руки и прошептала:

— Я тоже на это надеюсь.