Идеалы христианской жизни

Таково полотно «Устный счет», где Сергей Александрович Рачинский изображен среди школьников, решающих в уме написанную на доске задачу. Таково полотно, изображающее предпраздничную беседу в Татевской школе.

Многих из бывших учеников своих Рачинский вывел в священники, помогая им поступить и проходить курс семинарии и даже Духовной академии. Настоятель храма Кресто-Воздвиженской общины в Петербурге, законоучитель наследника-цесаревича протоиерей Васильев принадлежит к числу таких бывших учеников Рачинского.

Больше всего Рачинский сочувствовал двум направлениям в среде своих учеников: учительству и священству. Поэтому он не помещал своих учеников в такие заведения, как гимназия, чтобы не отрывать их от их среды. Рачинский всячески помогал и духовно поддерживал своих бывших учеников, которые явились подражателями его дела, то есть становились сельскими учителями.

В летнее время, когда не было занятий со школьниками, он с ними занимался. Они приезжали к нему погостить и здесь пользовались его руководством и приготовлялись или к поступлению в учебные заведения, или к сдаче экзаменов на сельского учителя. Многие лица, сочувствовавшие постановке школьного дела у Сергея Александровича, просили у него дать им учителей и наблюдать за их школой.

Таким образом в ближайших селах и деревнях к Татеву Рачинский открыл свыше десяти школ, и в числе их три учительские двухклассные. Для этого дела требовались надежные учителя. Кроме того, требовались они и в самой Татевской школе, так как силы Сергея Александровича постепенно падали.

Вся эта молодежь собиралась каждым летом к Сергею Александровичу, с которым им так хотелось беседовать, поучаться и просто отдохнуть неделю-другую в родной школьной семье. Эти летние курсы Рачинский вел сам, и лишь в последние годы его старшие ученики, достаточно опытные и знающие, помогали ему.

Убедившись, что среди его учеников многие имеют склонность к учительству, он таких учеников оставлял в Татевской школе или в одной из ближайших к Татеву школ и поручал им сперва легкие занятия. Затем по мере успеха расширял эти занятия. Летом приготовлял их к сдаче экзаменов на звание учителя, давая им в то же время общестороннее развитие.

Таким образом он приготовил до смерти своей несколько десятков учителей. Рачинский с ними постоянно переписывался, часто навещал их, объезжал в зимнее время все школы, где они работали, еще чаще они посещали его в Татеве, пользуясь для этого праздничными днями. Для Рачинского главное было дух учителя. Кроме умения он должен был пламенно верить в свое дело. А кто мог воодушевить их лучше, чем Рачинский, который постоянно поддерживал в них бодрость?

Драгоценно было в этих учениках Рачинского, что и по внешнему своему виду и по чувствам своим они оставались теми крестьянами, со всеми теми прекрасными, выработанными веками, возвышенными духовными качествами, которыми отличается это сословие, когда его не извратили никакие дурные влияния. Это не были полубаричи, с кондачка знающие деревню и свысока смотрящие на своих учеников. Это были старшие братья тех учеников, но только более просвещенные братья, которые так легко понимали младших и которых этим младшим было так легко понять.

Те из них, которые сделались дьяконами и священниками, пользовались большим уважением у своих прихожан за свое старание в деле учительства, за святое усердие к школьному делу, за сердечное и нежное отношение к ребятам. Этими своими выучениками-учителями Рачинский чрезвычайно дорожил и ими много утешался. Он любил присутствовать на экзаменах в школах своих учеников, и тут высказывалась его наклонность не запугать, а ободрить и навести отвечающего мальчика на мысль. Один молодой учитель в рвении довольно строго спрашивал учеников и несколько раз поправил мальчика, когда тот сделал ошибку против ударения.

– Знаете что, – сказал потихоньку ему Рачинский, – мне кажется, совсем излишне портить хорошее настроение этому мальчугану от экзамена, единственного в его жизни, как это вы делаете своими поправками. На экзамене нам можно и не учить, а только оценить успехи…

Когда ученики отвечали сознательно и толково, Рачинский весь сиял радостью:

– Хорошо, хорошо, – говорил он, улыбаясь.

И у всех на сердце становилось так радостно и радужно… Экзамен превращался в общий праздник.

Вообще, Рачинский сумел передать свою горячую любовь к русскому крестьянству и его будущему, в лице крестьянских школьных ребят, своим выученикам – народным учителям. Один из посетителей школы Рачинского говорил об этих молодых людях:

– Это какое-то новое племя, именно новое… Они поражают силой и цельностью своей веры и своим умением обращаться с детьми. Уменье это в некоторых из них доходило, можно сказать, до художественности. Из них некоторые не только ласковы, но нежны с детьми, и во всем этом нет никакой натяжки, ни малейшей приторности.[5]