Идеи и интеллектуалы в потоке истории

учение пытается заменить собой все вопросы международных

отношений, права, ценностей, миграций, экологии, технологического

развития, экономики, культуры, тогда она точно превращается

в «соблазн» и «фейк» — в геополитику-идеологию.

О последней говорить не особо интересно. Сочные и пахучие

образцы «геополитики» как идеологии и пропаганды явлены во

множественных текстах, выступлениях упомянутых выше А. Дугина и

Ко, в официальной риторике «собирания земель», «русского мира»,

«преодоления геополитической катастрофы», «противостояния однополярному миру» и т. п.

Геополитика как чистая (фундаментальная) наука

Вся мировая история свидетельствует: военно-политический

контроль над территориями меняется со временем, иногда военным,

иногда мирным путем, а эти изменения имеют кардинальную

142

значимость не только для населения этих территорий, но также для процессов

государственного, социального, экономического,технологического,

культурного, духовного развития всех

задействованных и окружающих обществ.

Есть ли закономерности, механизмы, паттерны таких изменений?

Да, есть. Почему же тогда не появиться геополитической науке,

изучающей эту столь важную и столь сложную геополитическую

реальность?

Здесь нет места и возможности доказывать высокий уровень

развития геополитики-науки, достигнутый, начиная со второй

половины XX в. В свое время наиболее яркие статьи и фрагменты книг

западных ученых я опубликовал в 3-м выпуске Альманаха « Время

мира» [Война и геополитика, 2003].

Отвергающим всю геополитику как «соблазн» и «фейк» обычно

рекомендую блестящую теоретическую работу Рэндалла Коллинза

« Предсказание в макросоциологии: случай Советского коллапса», где

есть и принципы его теории геополитической динамики, и их

приложение к распаду Варшавского блока и СССР, и глубокий анализ

связи геополитики с теориями революции, и явное изложение

методологии обоснованных предсказаний [Коллинз, 2015, гл. 2].

Коллинза неоднократно критиковали за эту работу, как правило,

указывая на гипертрофию внимания к внешней геополитике и

недостаточный

учет

внутренних

(социально-экономических,

национальных, идеологических и других) факторов распада. Такого

рода критика не учитывает, во-первых, самостоятельной ценности

применения аналитически выделенной аспектной теории (в данном

случае — геополитической), оказавшейся достаточно сильной не

только для полноценного научного объяснения, но и для

предсказания (см. [Гемпель, 2000]), во-вторых, того что

геополитическое объяснение отнюдь не отвергает внутренние

факторы, а напротив, органически увязывается с концепциями

динамики внутри Варшавского блока и внутри СССР.

Сам Коллинз в этой главе говорит о делегитимации власти и

коммунистической идеологии, о ресурсном напряжении (во многом

вследствие перестроечных реформ, принявших к концу 1980-х гг.

форму товарного голода) и о межнациональной напряженности,

связанной со сверхрасширением. Вообще говоря, в современной

мировой и отечественной литературе нет недостатка

в альтернативных версиях «главного фактора» или «комплекса

главных факторов» коммунистического коллапса, но никто, кроме

Коллинза, до сих пор не сумел представить общую теорию,

полученную на другом материале, которая в соединении с

фактическими данными об СССР и Варшавском блоке 1980-х гг. дала

143

бы в качестве дедуктивного вывода предсказание распада этих

структур. В книге «Макроистория:  очерки  социологии  большой

длительности» Р. Коллинз представляет нетривиальные теории

происхождения демократии (!), этносов и наций, процессов

бюрократизации, секуляризации, развития рыночной экономики,

национальных систем образования, опять же на основе

закономерностей и эффектов геополитической динамики [Там

же, гл. 3-6]. Ознакомившись с этими идеями, результатами и поняв их,

критики геополитики уже не осмелились бы приклеивать к ней ярлыки

«соблазна», «фейка» или «тщеты».

Геополитика (геостратегия)

как прикладная наука и технология

Пусть большинство современных государств не строит реальных

планов территориальных расширений (военных захватов, аннексий,

аншлюсов), но уж точно все правители и правительства

заинтересованы в сохранении территориальной целостности, а также

в росте своего престижа и влияния на международной арене.

Здесь и приходим к тонкому, мало кем осознаваемому вопросу: чем

же отличается геополитика-учение (с идеологией и пропагандой) от

геостратегии — геополитики как прикладной науки (в пределе —

технологии)?

Медицина как прикладная наука отличается от всех биологических,

психологических наук о человеке тем, что имеет в основе вполне

определенный комплекс ценностей и целей: жизнь, здоровье,

избавление от страданий, долголетие. Хотя и здесь есть свои тонкости

(те же острые вопросы об эвтаназии, абортах), все-таки обычно

ключевые ценности медицины сомнению не подвергаются.

С геополитикой иначе. Прорыв из геополитики-учения как алхимии