Идеи и интеллектуалы в потоке истории

была, есть и будет. Мы — честные наследники и продолжатели ее

великого прошлого. У нас обилие своих дел и своих проблем. Незачем

тратить время и силы на внешние наветы. Заниматься критикой

критиков — значит, лишний раз их популяризировать, давать

дополнительные аргументы отечественным технократам —

противникам философии (например, как обязательной дисциплины

в вузах). Надежнее всего — не обращать внимания на блошиные укусы

заморских социологов, замолчать их, глядишь, уйдет и забудется вся

эта напасть.

Следует признать, что замалчивание на самом деле часто является

сильнейшим оружием. Очень эффективно замалчивать книги и идеи

провинциальных коллег. Похоже, что обсуждаемая попытка

социологической отмены философии — случай структурно иной. Обе

книги выпущены издательством Гарвардского университета и уже

получили достаточный резонанс в англоязычном академическом мире.

Обсуждаются и у Коллинза, и у Фукса не периферийные, а самые

центральные проблемы, идеи и фигуры современной философии.

В этой ситуации замалчивание обернется тоже сильным оружием,

но только направленным на самих стреляющих. Сколько раз такое

случалось в советские времена! Однако после «успешного»

замалчивания через 10-20, а то и 50-70 лет приходилось возвращаться

к обсуждению и генетики с кибернетикой, и психоанализа, и

неопозитивизма, и структурализма, и экзистенциализма,  и геополитики.

Неужели опять ждать, когда в мировой философии развернутся

поднятые социологами дискуссии о статусе и будущем философии, и

уже тогда пытаться войти в далеко вперед ушедший спор? Рассмотрим

же другие альтернативы.

62

2. «ОТ ФИЛОСОФА СЛЫШУ»

Самый очевидный ход — усмотреть в текстах Коллинза и Фукса не

научное социологическое, а общее и абстрактное — сугубо

философское — содержание. Таким образом, делая философские

утверждения и настаивая при этом на отмене философии, они

подрывают свои же идеи. Действительно, «социологический реализм»

в версии Р. Коллинза — откровенно философская концепция. Фукс не

занимается вовсе прокламируемыми им же социологическими

исследованиями причин разных конкретных вариаций, вместо этого он

делает весьма общие и абстрактные суждения об осмысленности и

бессмысленности разного рода вопросов и проблем, плодотворности и

бесплодности мыслительных подходов и т. д. Эта тема философского

характера аргументации об отмене философии не может не возникнуть

в дискуссии и развивать ее можно далее в разных направлениях.

Вообще говоря, само по себе данное наблюдение не является

опровержением, более того, не ослабляет, а только усиливает позиции

социологических противников, поскольку ставит их в один ряд со

славной когортой предшественников, начиная если не с Сократа и

Платона, то, по крайней мере, с Декарта и Бэкона (см. пунктирный

обзор интеллектуалистских попыток отмены философии в начале

данной главы).

Кроме того, бой следует дать, конечно же, не на чужой

социологической территории (никто из философов не будет проводить

валидные эмпирические исследования причин вариаций конкретных

переменных), а на своей — философской. Поэтому указание на

философский характер аргументов об отмене философии — это не

более, чем признание должного приемлемого статуса противостоящей

позиции для последующего философского спора.

3. «МОЛОТ» ПРОТИВ «МОЛОТА»

Всегда в дискуссиях привлекательным является использование

оружия (логики и структуры аргументации) противника, поскольку

противник, применяя его, тем самым уже признает его правомерность

и лишен возможности дискредитировать то же оружие в чужих руках.

Главное оружие социологов, направленное против осмысленности

общих абстрактных проблем и суждений, — «социологический молот»

— допущение вариаций, меняющихся во времени и пространстве

границ, установлений и прочих конструкций, порожденных в тех или

иных ситуациях наблюдения интеллектуальными сообществами и

сетями.

Попробуем применить тот же «молот» в качестве контраргумента.

Рассмотрим главный тезис Фукса о том, что абстрактные философские

(метафизические) проблемы могут и должны быть не решены, а

растворены (not solved but dis-solved) путем перевода в проблемы

63

объяснения конкретных вариаций, решаемые эмпирическим социологическим исследованием.

По сути дела, этот тезис является лишь одной из двух альтернатив

соответствующей дилеммы. Второй альтернативной является милое

всякому философскому сердцу суждение: никакие истинно

философские проблемы не могут быть сведены к проблемам

эмпирических исследований.

Если же мы в полном согласии с методологией Фукса отказываемся

от абстрактных дилемм и допускаем вместо них вариации, то картина

получается совсем иной, более сложной, нетривиальной и довольно

непривычной. В некоторых «ситуациях наблюдения» философские

проблемы могут быть «растворены», а в других — не могут.

Можно также рассмотреть отдельно «шкалу растворимости

философских проблем» (их сводимости к социологической эмпирии):

на одном полюсе располагаются мнимо философские проблемы, легко

сводимые к эмпирическим задачам, на другом полюсе — никогда не

сводимые, а между ними — серая полоса с подвижной границей,