Идеи в масках

Борис Борисович, ты умираешь, понял? Что это лампа так мигает и колеблется? Дует в окно? (Встает, идет к окну, вновь становится на табуретку). Что это? Какое-то мутное пятно?… Приближается… Странно. Это летит человеческая фигура. Да, да, белая женщина летит… Да — да, как жена Бланки прилетала к нему в тюрьму… Это немножко страшно. Галлюцинация (Соскакивает). Удивительно… а у меня руки онемели. Холодно что ли? Прилягу. Закроюсь (Ложится). Белая женщина летит, наверно, ко мне. Может быть, это смерть? Не позвонить ли? (Смотрит на окно). Вот она; я так и знал.

В черное окно смотрит беломраморная голова женщины в странной повязке, напоминающей египетский головной убор.

Груздев. Смерть. Что же, войди… Войди… Боря тут.

Стена раздвигается, и белая женщина входит. Она останавливается на черном фоне, как бы в бреши стены.

Груздев. Ты… Смерть?

Бел. Жен. Ты знал надежду.

Груздев. Ты — Надежда?

Бел. Жен.кивает головой.

Груздев. Я думал, ты — смерть…

Бел. Жен. Я — воскресенье.

Груздев. Ты… Хорошая… На твоем белом лице такие хорошие глаза. Я никогда не видывал таких хороших глаз. Может быть, ты ангел Левкос, который радовался моему счастью?

Бел. Жен. Нет.

Груздев. У тебя глаза как у мадонны… Ты величественна и прекрасна. Ты чуть похожа на мою маму… На мою сестренку Машу. Ты галлюцинация моя… Или лжет школьная премудрость? Или глаза умирающего видят миры иные? Знаешь? Я не боюсь тебя. Я не одинок с тобой. Мне хочется говорить с тобой как с живым существом. Хорошо, если бы ты села на табуретку и была не так бела. Теплая ли ты? Я хотел бы, чтобы ты была теплая (Пауза). Ангел, ты видишь, как я несчастен? — Я, наверное, умираю, и мне вовсе не верится в бессмертие души. Кто-то мне говорил: мозг и сердце — немножко земли. Это страшно. Хочется жить. Знаешь ли ты что-нибудь о смерти? Немножко земли, да?

Бел. Жен. Великая мать земля рождает и вновь берет, и вновь рождает. Я говорю тебе, ты тоже семя, — взойдут чудесные цветы… Ты стал одним из братьев будущего, из самоотвергающихся ради грядущего. Ты воскреснешь. Разве в тебе нет радости, когда ты вспоминаешь, что ты сделал? Ты молча принят в братство благородных, которым не жаль себя. Боря, Боря, не жалей себя, не жалей себя до конца.

Груздев. Ангел… жалко себя. Я никогда не поступил бы иначе, но себя мне жаль: жизнь одна у человека.

Бел. Жен. Неправда. Прильни к великому роду. В минуту переживи будущее: оно прекрасно, и вся дорога к нему, сияющему будущему, трагически сверкает, убранная рубинами вашей крови, собственной крови, пролитой сознательно. Иди сюда, смотри.

Груздев подымается с койки и подходит к фантастической бреши в стене; он слаб и садится на табурет. Белая Женщина одной рукой обнимает ею плечи, другую протягивает в темноту: черный фон зажигается с блеском.

Бел. Жен.