Идея государства. Критический опыт истории социальных и политических теорий во Франции со времени революции

Если Сен-Симон уже в первом своем сочинении[545] излагает теорию духовной власти, если он склонен дать нескольким гениальным ученым привилегированное положение, сделав их неограниченными властителями мира, то это значит прежде всего, что он очень высоко ценит науку и труд ученых; социальный прогресс, по его мнению, возрастает пропорционально научному прогрессу – это значит, с другой стороны, что он верит в близкое наступление революции в науке.

Главное основание, дающее ему эту уверенность, не высокого качества: он заметил, говорится в одном из его сочинений[546], вышедшем несколько лет спустя после Писем женевского обитателя, что научные революции наступают вскоре за политическими[547]. Французская революция должна, следовательно, повести к революции в науке. Все это слабо и поверхностно; зато он очень ясно и определенно представляет себе эту, считаемую им неминуемой, научную революцию. Она будет состоять, по его мнению, в «реакции против ига английской науки»[548]. XVIII век, под влиянием великих английских ученых, ничего не знал и ничего не хотел знать, кроме опыта, a posteriori, мелочного изучения фактов. XIX век должен возвратиться к методу Декарта[549]; его задача – «составить общую карту научной области», «частные карты»[550] которой составлялись в предшествующем столетии. Отныне, продолжает он, «предстоит делать открытия априорным путем»[551].

Сен-Симон дает названия обоим этим методам: один называется анализом, другой – синтезом. Синтез, права которого он отстаивает, должен свести все явления к явлениям физическим. Не существует изначальной и абсолютной «демаркационной линии» между человеком и животным. Нет двух порядков явлений. «Существует только один порядок – физический»[552]. Этот порядок управляется законом всемирного тяготения. «Идея всемирного тяготения, – говорит он в другом сочинении, – для физика то же, что для теолога – идея Божества. Необходимо огромное напряжение ума для изучения этого обобщения из обобщений»[553].

Я намеренно останавливаюсь на том, как Сен-Симон понимает научную революцию, потому что от этого понимания зависит определенное представление о человеческом обществе. Все явления сводятся к одному типу. Человек и вселенная составляют как бы «один и тот же механизм в двух масштабах»; по отношению к Вселенной человек подобен «карманным часам, помещенным внутри простых стенных часов и приводимых последними в движение»[554]. Сен-Симон, в свою очередь, возвращает человека природе и уничтожает установленную Руссо и Кантом антитезу между гражданским и политическим обществом, всецело основанном на разуме и свободе, и всеми остальными явлениями. Впоследствии, впрочем, этот вывод сам собой сложится в уме Сен-Симона, и он выразит его совершенно точно. Политика должна стать «наукой, основанной на наблюдении». Относящиеся к ней вопросы должны будут когда-нибудь рассматриваться «людьми, изучившими положительную науку о человеке, причем метод и приемы исследования должны быть те же, какие ныне применяются к остальным явлениям»[555]. Политика – часть положительной науки, человек – часть природы: вот формула, на которой останавливается Сен-Симон и которая впоследствии принесет плоды у Огюста Конта[556].

Хотя эти взгляды брошены как бы мимоходом, однако чувствуется, что в них скрывается вместе с отрицанием юридических и договорных теорий страшная угроза политической свободе и индивидуализму. Кроме того, они совершенно чужды идее равенства. Демократический дух еще не пробудился в Сен-Симоне. В эту эпоху он еще гордится тем, что пишет «как дворянин», и утверждает, что «все великое, когда-либо сделанное или сказанное в мире, принадлежит дворянству»[557]. В эту эпоху он еще напоминает об «ужасающих жестокостях, связанных с применением принципа равенства, так как при этом власть отдается в руки невежд». И разве вся теория духовной власти, набросанная им очень рано, не сводится у него к апофеозу высшей культуры и деспотизму ученых? Этим взглядам суждено было впоследствии появиться вновь у мыслителей, не считающих себя зависимыми от Сен-Симона. Но прежде, чем переходить к выводам, вытекающим из выставленных им принципов, необходимо ближе изучить его теорию политического и социального обновления.

II

Для Сен-Симона наука служит руководящим началом в жизни. Человек, обладающий знаниями, должен повелевать невеждой. Поэтому не может быть никакого вопроса относительно «лучшего государственного строя»[558]. Это строй, «при котором власти организованы так, что каждый вопрос, затрагивающий общественные интересы, исследуется с наибольшей глубиною и пользою»[559].