Читаем Идея и новизна – как они возникают? полностью

Спрашивается, чем именно характеризуется данный этап нашего продуктивного мышления? Во-первых, тем, что мы сами прекрасно понимаем смысл внове явленной в наше сознание идеи. И понимаем в наиболее ярком свете в самый первый момент ее явления. (В дальнейшем этот смысл в буквальном смысле тает у нас на глазах в дымке времени). А во-вторых, мы не можем донести этот смысл до понимания любого из нас, кто нас окружает. И не можем только потому, что этот смысл еще не выражен нами в общепонимаемых знаках и выражениях. Мы являемся единственными владельцами этого смысла. И никто другой не имеет доступа к его пониманию до тех пор, пока мы не изложим его в понимаемых всеми знаках, словах, символах и т. д. Именно в этом заключается смысл введенного нами словосочетания «допонятийный этап».

В процессе этого этапа, как мы полагаем, на бессознательном уровне происходит перекодировка нейронных образований нашего мозга (и связей между ними) в слова, знаки, символы, знакомые нашему сознанию. Причем, идея является в наше сознание не в виде достаточно четкого рисунка со всеми своими деталями, а в виде мгновенно понимаемого «сгустка» смысла, который мы должны раскрыть и увидеть его содержание. Но одновременно с этим, по мере того, как этот смысл нами развертывается, подобно древнеегипетскому свитку, мы должны, – чтобы его не забыть – фиксировать этот смысл в каких-либо словах, знаках, символах уже известных нашему сознанию.

И что же мы видим в процессе раскрытия смысла идеи? А видим мы то, что идея состоит из вполне определенного комплекса между собой связанных объектов-сущих. Причем, некоторыми из них мы уже оперировали на этапе рефлексии-1, пытаясь на гипотетическом уровне решить нашу задачу. И эти сущие, примененные нами (на этом этапе) для комплектации идеи в своем готовом виде, мы можем назвать исходными сущими, поскольку, во-первых, они были найдены нами на начальном этапе (рефлексия-1) формирования идеи, а во-вторых, как мы покажем далее, они являются основанием – нагляднее было бы даже сказать, «пьедесталом», – на котором нами будет создано (возведено) совершенно новое сущее, которое чуть далее мы назовем искомым сущим.

Как видим, завидным преимуществом исходных сущих является то, что нам их не нужно создавать внове – мы используем их в уже готовом (для комплектации идеи) – виде. И сразу же заметим: ту сферу исходных сущих, из которой мы заимствуем эти сущие для комплектации любой идеи, назовем Хаосом. Так что Хаос в нашем представлении – это хранилище готовых исходных сущих, любое из которых мы, в случае надобности, можем использовать для комплектации, опять же, любой идеи. Они находятся как бы в запаснике нашей памяти и наших представлений.

Но это еще не все, что мы видим в процессе раскрытия смысла идеи. Главное, что мы вдруг обнаруживаем, так это то, что для полной комплектации идеи нам все же не хватает еще одного объекта-сущего. Но его мы не находим в готовом виде в окружающей нас действительности (подобно тому, как мы находим готовые исходные сущие). А потому, мы его должны создать внове, то есть создать в его идеальной форме и с присущей ему сущностью (или с сущностным, метафизическим свойством – об этом чуть далее). И это новое сущее мы назовем искомым сущим, поскольку оно должно явиться результатом нашего поиска, поиска его вида (эйдоса) и сущности. А сам процесс раскрытия смысла идеи и формирования вида и сущности искомого сущего мы назовем рефлексией-11. И этот этап нашего мышления, как мы понимаем, следует сразу же за этапом допонятийного мышления – они незаметным образом перетекают один в другой.

Создавая в своем уме идеальную форму искомого сущего, мы включаем его в цепочку исходных сущих и тем самым замыкаем ее этим ранее недостающим звеном. А замыкание цепочки означает следующее: во-первых, все эти сущие оказываются соединенными между собой посредством своих сущностей (или метафизических свойств), а во-вторых, выпадение какого-либо сущего из этой цепочки или нарушение (отсутствие) какой-либо взаимосвязи между ними исключает саму возможность создания идеи и ее смысла. Как видим, на начальном этапе смысл создания идеи заключается в том, чтобы, исходя из комплекса взаимосвязанных исходных сущих, сначала обнаружить недостающее звено (лакуну) в цепочке сущих, а уже затем сформировать в своем уме искомое сущее в своем виде и в своей сущности.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Неучтенный
Неучтенный

Молодой парень из небольшого уральского городка никак не ожидал, что его поездка на всероссийскую олимпиаду, начавшаяся от калитки родного дома, закончится через полвека в темной системе, не видящей света солнца миллионы лет, – на обломках разбитой и покинутой научной станции. Не представлял он, что его единственными спутниками на долгое время станут искусственный интеллект и два странных и непонятных артефакта, поселившихся у него в голове. Не знал он и того, что именно здесь он найдет свою любовь и дальнейшую судьбу, а также тот уникальный шанс, что позволит начать ему свой путь в новом, неизвестном и загадочном мире. Но главное, ему не известно то, что он может стать тем неучтенным фактором, который может изменить все. И он должен быть к этому готов, ведь это только начало. Начало его нового и долгого пути.

Константин Николаевич Муравьев , Константин Николаевич Муравьёв

Фантастика / Фанфик / Боевая фантастика / Киберпанк / Прочее
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее