Идея метакритики 'чистой' любви

______________ * Мне много сладостнее жить без ярма на шее (лат.).

Человек действительно не может любить того, от кого зависит. Повиновение не есть любовь. Ложная любовь до того близко соседствует с истинной, что мы должны всячески остерегаться столь опасной близости. Ведь люди зачастую верят и любят то, чего не в силах постичь. При этом они испытывают наивысшую страсть, но male cuncta ministrat Impetus* (Стаций. Фиваида, Х, 704-705). Эта страсть подчиняет человека чему-то одному. Но он боится стать чем-нибудь одним и вынужден поэтому положить над собой нечто высшее или "безусловно необходимое существо".

______________ * Страсть всегда плохо руководит делами (лат.).

Любовь - это величайшая страсть, и, прежде чем поддаться ей, человеческая душа содрогается. Ведь мы как бы предвидим, что, и любя, не в силах достичь наивысшего. И, более того, полюбив, мы сразу же утрачиваем то, что зовется instar omnium. Проделанный анализ противоречивой природы любви позволяет нам сформулировать еще одну антиномию, касающуюся тех затруднений метафизически мыслящего разума, которые вытекают из допущения или отрицания в мире любви и вне его пределов безусловно необходимой сущности.

ТЕЗИС

Истинная любовь включает в себя безусловно

необходимую сущность

АНТИТЕЗИС

Любовь не имеет никакого отношения к абсолютно

необходимой сущности

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ТЕЗИСА

Если любовь имеет начало во времени, то, следовательно, и определяется чем-то предшествующим как его условием. Таким образом, всякое возникновение любви обусловлено. Но раз существует обусловленное, то должно существовать и нечто безусловное. В противном случае обусловленное будет несколько ущербным, в его природе нами будет ощущаться постоянная недостача. В конечном счете, обусловленное окажется не действительным, а только возможным, что противоречит тезису об онтологической природе любви. Итак, любовь, как нечто обусловленное, включает в себя и безусловно необходимую сущность.

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО АНТИТЕЗИСА

Если бы любовь имела отношение к абсолютно необходимой сущности, то она имела бы начало, которое само по себе суть безусловное. Однако в этом случае любовь не могла бы начаться во времени. Она представляла бы собой нечто безотносительное и не обладала бы сама по себе необходимым существованием. Следовательно, допущение существования абсолютно необходимой сущности в любви является противоречивым.

ПРИБАВЛЕНИЕ К ШЕСТОЙ АНТИНОМИИ

Итак, какая-либо теоретическая позиция по вопросу о метафизической сущности любви является бессмысленной, если предварительно не установить различия между ноуменальной и феноменальной сферами. Вообще следует различать любовь как феномен и любовь как ноумен. Обращаясь к уже выше установленной нами разнице quid и quod, заметим, что философы обычно предпочитают отвечать на вопрос - чтo такое любовь и приходят, в конечном счете, к тому выводу, что она не дана чувственному созерцанию, то есть лишь умозрительна. Так, Эмпедокл об этом говорит следующее:

"Огонь, и вода, и земля, и безграничная высь эфира,

Вне их губительная ненависть, равная по силе каждому из них,

А с ними любовь, одинаковая в длину и в ширину..."*

______________ * Маковельский А. Досократики. Часть вторая. Казань, 1915. - С. 182.

Эта космическая любовь - безличная и невидимая сила, которая сосуществует со стихиями. И, тем не менее, хотя любовь может лишь несовершенно и частично реализовываться в мире, если душа ее узнала, то никакая холодная жизненная мудрость, никакие соблазны ложных идеалов не в силах поколебать ее. То, что любовь имеет начало во времени, что она остается неизменной при любых преобразованиях культуры и стремится к полной независимости от природы, что, наконец, подлинная любовь основывается на безусловно необходимой сущности, это краеугольные камни нравственности и внутренней религиозности, как ощущения таинственности, лежащего "в основе религии и всех наиболее глубоких тенденций в искусстве и науке"*. Религиозные гении всех эпох, замечает А. Эйнштейн, были отмечены особым "космическим религиозным чувством, не ведающим ни догм, ни бога, сотворенного по образу и подобию человека ... во все времена именно среди еретиков находились люди, в весьма значительной степени подверженные этому чувству, которые своим современникам часто казались атеистами, а иногда и святыми. С этой точки зрения люди, подобные Демокриту, Франциску Ассизскому и Спинозе, имеют много общего".**

______________ * См.: А.Эйнштейн. Мое кредо // Собрание научных трудов. В 4-х тт.: Т. IV. М.: Наука, 1967. - С. 176. ** См.: А.Эйнштейн. Религия и наука // Там же. - С. 127-128.