Идея

В своем детстве я много, больше, чем, скажем, одноклассники уделял времени военным играм. Не только носился с палкой по кустам, или подрывал найденные в за–росших окопах патроны. Сам что–то мастерил, неделями сидел на полу в каникулы, двигая пластилиновые флоты и фаланги. Может быть, в этом изобретательном игрушечном воевании сказались отцовские гены. Сказать по правде, не густое наследство, потому что ни малейших способностей к рисованию мне по этой хохляцкой линии не досталось.

Интересно, что все началось с денег. Или тут правильнее сказать, с денег начался конец. Вот уж с чем в нашем крохотном семействе было просто. Жили точнехонько от зарплаты до зарплаты. Слава Богу, что в те поры ее не задерживали даже на день, более того, если в этот распорядок втискивался праздник, выплачивали заранее. Никакого представления о «черном дне», оно и понятно, откуда ему взяться при стой–кой и полной вере в неотвратимо наступающее «светлое будущее». При маминой профессии, да если еще и помноженной на ее характер способов к разбогатению не было. Иностранные языки вещь в школьном и техникумовском образовании вещь неотменимая, но вместе с тем и вполне боковая. Во времена нашего белорусского сидения в общежитии совхоза–техникума сумки с пахучими подношениями и завернутые в газетку пачечки десяток от маститых заочников шли магистрам более основательных, практических наук, где все связано было с металлом, электричеством, и, особенно логарифмом и дифференциалом, что, по сути, справедливо. Ничего ни золотой цепочки, ни браслетки или колечка на память о маме–бабушки не осталось у Идеи Алексеевны, или, может, разметалось все по железным дорожкам от Алтая до Полесья. Помню отлично такой случай: в ювелирном магазине Гродно выбросили «золото» (то ли подорожало оно, то ли подешевело), и образовалась страшная, с давкой, скандалами, очередь, мы проходили мимо и мама с самым неподдельным смехом комментировала происходя–щее. Мол, что за странные люди, для чего копить эти желтые побрякушки, отказывая себе во всем. Нисколько не притворялась. Сила внушения была такова, что я до глубо–кой молодости остался при отчетливом внутреннем убеждении, что любое золото есть нечто обременительное, косное, и чуть–чуть смешное. Его роль в мире только одна — заполнять сундуки кладов, и болтаться на ушах и шеях кинопринцесс.