Идем в наступление

Фашисты намеревались оказать здесь яростное сопротивление: позади них, между городом Апостолово и Днепровскими плавнями, оставался узкий, не более 20 километров, проход для отвода войск разгромленной никопольской группировки. [144]

Потеря автотранспорта и распутица заставили немцев осуществлять снабжение войск с помощью авиации. Этим и объяснялось то, что утром 12 февраля над вышедшей из берегов рекой появились 24 транспортных самолета.

— Как бомбы, так нам... А как харчи, так по ту сторону окопов... — ворчали бойцы, наблюдавшие, как медленно, тяжело плывут по небу машины со свастикой.

— Давай сюда! — смеялись некоторые из них и даже махали шапками: — Давай бросай, поймаем!

Чем объяснить — не знаю, но немецкие транспортные самолеты действительно стали сбрасывать свой груз в расположении наших войск...

Для уточнения задачи я пришел на наблюдательный пункт 610-го полка.

— Товарищ генерал... — начал по-уставному докладывать майор Гайдамака, но его доклад оборвала автоматная очередь.

Леонтий Дорофеевич схватился за грудь, и я увидел, как под пальцами на гимнастерке проступают кровавые пятна...

Майор рухнул навзничь. Пытаясь удержать его, я оглянулся и в двух шагах от себя заметил нашего автоматчика. В его широко раскрытых глазах застыл ужас.

— Убейте меня!.. Убейте меня!.. — закричал он и опустился на колени перед командиром. — Я не знал, что автомат неисправный, — рыдал солдат. — Я не знал... Убейте меня... Зачем только я взял его в руки!..

Этот трагический случай потряс всех.

Хотелось тут же пристрелить растяпу, который небрежно обращался с оружием... Но никто не тронул его. Потом солдата судил трибунал и отправил в штрафную роту...

А мы потеряли лучшего командира полка, прошедшего гражданскую войну и многие сражения и испытания Великой Отечественной, нашего дорогого щорсовца Леонтия Дорофеевича Гайдамаку.

Никогда не забуду, как медленно удалялась в тыл по раскисшему лугу армейская повозка, увозившая смертельно раненного офицера, и как понуро шли за ней солдаты 610-го, провожавшие его.

Командиром полка вместо Гайдамаки был назначен майор Андрей Максимович Гурский. [145]

Два десятилетия я, как и многие в дивизии, считал Гайдамаку погибшим. И только в мае 1965 года случайно услышал удивительную весть: жив наш дорогой Леонтий Дорофеевич! Обосновался и работает в Луцке...

После трехдневных упорных боев наши части заняли Грушевку, а вскоре и хутор Грушевский. Перейдя затем в Шолохово, немного отдохнув и приведя себя в порядок, дивизия двинулась все по той же непролазной грязи к селу Большая Костромка.

16 февраля, около полудня, части дивизии сбили с промежуточного рубежа войска противника и, свернувшись в батальонные колонны, стали преследовать его...

При отходе враг зверски расправлялся с жителями, взрывал мосты, сжигал дома, применяя повсеместно «тактику выжженной земли».

Внезапно повалил сильный снег. На головах солдат, на машинах и повозках образовались снежные шапки. Видимость резко ухудшилась.

— Боевому охранению быть начеку, — приказал я начальнику штаба.

Постепенно снег сменился дождем... Идти стало неимоверно трудно: под сапогами глубокое снежное месиво, одежда промокла насквозь.

Наступили сумерки. Немцы, занявшие подготовленную позицию, открыли сильный огонь. Наша пехота залегла в открытом поле. А к ночи потянул холодный ветер, резко упала температура. Утром термометр показывал 18 градусов мороза.

Одежда на воинах обледенела, их одолевал сон.

Надо было немедленно обсушиться, обогреться, но в радиусе пяти километров не было ни жилья, ни топлива...

Что делать? Как бороться с бедствием?

Посоветовавшись с врачами, я послал в передовые подразделения всех штабных офицеров и политработников. Задача одна: не допускать, чтобы солдаты заснули.

Тут же были приняты и другие меры: на передовую подвезли топливо, обеспечили людей горячим чаем, выдали двойную порцию водки.

Обмороженных эвакуировали в штабные землянки. Через некоторое время в подвалах и уцелевших сараях удалось разжечь костры. Возле них по очереди отогревались солдаты... [146]

Новый командир 610-го полка майор Гурский доложил с передовой:

— Все автоматическое оружие покрыто толстым слоем льда и не действует...

— А если враг предпримет атаку?

— Это тревожит и меня, — сказал он. — Послал разведчиков посмотреть, что делается у противника. Они ворвались в немецкие окопы и через пятнадцать минут притащили оттуда более двадцати солдат и восемь пулеметов. А главное — без потерь... Думаю, теперь атаки не будет.

Утром, немного отогревшись, полки, не открывая огня, перешли в наступление и захватили немецкие позиции. Там было обнаружено много трупов вражеских солдат — они замерзли в обледенелых окопах...

Преодолевая снежные заносы, дивизия подошла вечером к рубежу обороны врага восточнее села Большая Костромка. Тут у противника имелись окопы полного профиля, дзоты и блиндажи с обогревом.

Встретив мощный ружейно-пулеметный огонь, наши полки были вынуждены залечь вне населенных пунктов и стали с трудом окапываться.