Иден - 3 (ЛП)

И тогда рядом со мной кто-то садиться, я слышу шуршание о кожу, и чувствую, как моя жизнь стремительно выходит из-под контроля. Медленно я поворачиваю голову и ощущаю болевой удар прямо под дых. Джек, совершенно не похожий на мужчину, которого я знаю, сидит рядом со мной. Я пялюсь на него в полном изумлении, открыв рот. Его глаза становятся похожими на зеленый лед. Непробиваемые. Он даже не смотрит в мою сторону, а просто пригвоздил своим взглядом Робина. Неприязнь и враждебность исходят от него такими волнами, что я чувствую их, словно осязаю пальцами.

— Представь меня, Лили, — выплевывая говорит он, глаза его горят нехорошим огнем.

Я сижу полностью замороженная, не в силах вымолвить ни единого слова.

Робин первый приходит в себя.

— Я старый одноклассник Лили. Мы столкнулись друг с другом случайно. На самом деле, мне пора идти. Жена ждет в супермаркете, — улыбается он. Его улыбка совершенно правильная. Его манеры тоже правильные, но Джек не покупается на это.

— Ты? Ее куратор?

Робин смотрит с недоверием — этот взгляд нельзя подделать.

— Что? — спрашивает он. — Послушай, приятель, я не знаю, о чем ты говоришь, но я не вмешиваюсь. Мы просто старые друзья. Я пил кофе и увидел Лили. Вот и все. Я ухожу, — он начинает вставать.

— Да, беги, но, если я увижу тебя около нее опять, клянусь, я переломаю тебе все чертовы кости, — улыбается ему в ответ Джек. Улыбка полна настоящей ненависти. Почему я думала, что знаю его? Я знаю только верхушку айсберга. Я вспоминаю слова Шейна, который сказал: «Ты думаешь, что он ко всем относится так, как относится к тебе?» Я пялюсь на него в полном изумление.

Робин поднимается на ноги, подняв руки, показывая ладони.

— Послушай, приятель, я не хочу неприятностей.

— Отвали тогда отсюда.

Робин быстро переводит на меня глаза, я киваю, и он уходит.

Джек поворачивается ко мне.

— Ты хочешь играть детектива под прикрытием? Ради Бога, я могу придуриваться с тобой, но, если я когда-нибудь увижу тебя встречающейся с ним или любым другим мужчиной за моей спиной снова, ты увидишь меня, бл*дь, как я могу убить шлюху, — огрызается он.

— Робин — мой связной.

— Мне плевать, кто он, черт побери. Ты хочешь встретиться с ним? Скажи мне.

Это настолько хреново, что просто нереально. Его не волнует, что я шпионю за ним, он просто не хочет, чтобы я делала это за его спиной. Было бы смешно, если не было бы так странно и грустно. Единственное, что мне приходит на ум, и то, что всегда срабатывало и действовало. Я касаюсь его паха. Ошибка. Большая ошибка. Он хватает меня за руку с такой силой, что я ахаю.

— Нет, Лил. Не порть то, что у нас есть.

Он отпускает мою руку. Я потираю сжатое место.

— Как ты узнал, что я здесь?

— А ты как думаешь?

Мои глаза расширяются.

— Ты следил за мной?

— Да, — говорит он таким тоном, словно это самая обычная вещь в мире, шпионить за своей женой.

— Почему? — выдыхаю я. Слишком потрясенная, чтобы разозлиться.

— Потому что ты дралась с извращенцем. Потому что я волнуюсь за тебя. Снимай свои чертовы заслоны, Лил.

Я качаю головой, пытаясь привести мысли в порядок.

— А что насчет Андреа?

Теперь его очередь хмуриться.

— А что с ней?

— Разве я неправильно расслышала, ты решил позвать ее на ланч? — спрашиваю я, с сарказмом, который струится из моих слов.

— Андреа старый друг семьи. Она заботится о моем доме, когда я в отъезде. Она забирает почту с пола и проверяет не лопнула ли какая-нибудь труба, пока меня нет. Я плачу ей за это. Она для меня ничто.

— Ну, на мой взгляд все выглядит совсем не так.

Он хмурится.

— Что тебе кажется не так?

— Похоже, что она влюблена в тебя.

— Андреа не в меня влюблена. Она надеется подцепить на крючок богатого мужчину. И она знает истинное положение вещей касательно меня.

— Ее сегодняшнее поведение как-то мало соответствовало тому, что она знает истинное положение вещей касательно тебя, — напоминаю я ему.

Он небрежно пожимает плечами.

— Ладно, я найму кого-нибудь другого.

— Хорошо, — беспечно говорю я, насколько могу, конечно, но внутри каждая клеточка у меня поет от радости: мало того, что я никогда больше не увижу ее наглое высокомерное лицо, но мне теперь не придется беспокоиться об их отношениях, как это было раньше.

Я смотрю на красивое лицо Джека. Даже находясь в общественном месте, я хочу потереться о него своим телом. Я отворачиваюсь и перевожу взгляд на нетронутый латте и капучино Робина.

— Ты не боишься, что я обнаружу что-то, что может отправить тебя в тюрьму?

— Нет, — говорит он моментально.

— Почему?

— Потому что, моя дорогая Лили, за последние десять лет я выкарабкался сам и вывел свою организацию из всего, что является незаконным. Мне нечего бояться.

— А как насчет кровати, заваленной деньгами? — бросаю я вызов.

— Откупные деньги.

Я хмурюсь.

— Ты не должен собирать откупные деньги.

— Это правда, сами деньги мне не нужны. И это один из последних бастионов организации, от которого я хочу отказаться, но это означает, что мне придется отказаться от «Эдема» и клубов Доминика и других гораздо более опасных способов наемного рэкета.

— Понятно, — но на самом деле мне ничего не понятно.