Идентичность: юность и кризис

ческой и технологической этики. Возможно, если бы женщины набрались решимости публично высказаться в защиту того, за что они всегда стояли в ходе эволюции и истории (реальность семейной жизни, ответственность за воспитание детей, изобретательность в поддержании мира, врачевание), они внесли бы в политику в широком смысле этого слова этическое, сдерживающее и подлинно наднациональное начало.

На это, я думаю, надеются многие мужчины и женщины. Но их надежды наталкиваются на господствующие в нашей технологической цивилизации тенденции, а также на глубокое внутреннее сопротивление. Человек, всем обязанный самому себе, "даровав" женщинам относительную эмансипацию, мог предложить им в качестве образца для подражания лишь собственный, придуманный им самим образ. Завоеванная женщинами свобода была, таким образом, в значительной мере растрачена на получение ограниченного доступа к профессиональной конкуренции, стандартизованному потреблению и на создание своего семейного очага. Итак, женщине в типологических и космологических схемах, создание которых и поклонение которым было исключительной привилегией мужчин, было отведено почти прежнее место. Другими словами, даже там, где равенство было достигнуто в наибольшей мере, оно не стало равноценным, а равные права ни в коей мере не обеспечили равное представительство женщин в борьбе за власть. Имея в виду колоссальную односторонность технологического прогресса, угрожающую сделать человека его рабом, популярный сегодня спор между мужчинами к женщинами: может ли и каким образом женщина стать "полноценным человеком" - поистине грандиозная пародия. Сам по себе вопрос, что значит быть "полноценным человеком" и кто наделен правом считать таковым других, показывает, что спор о мужском и женском начале в природе человека затрагивает довольно фундаментальные проблемы.

Их решение невозможно без изучения эмоциональных реакций или возражений, затрудняющих взаимопонимание. Мы уже убедились, что практически невозможно обсуждать природу женщины или проблему воспитания, не затрагивая аргументов "за" и "против" недавней эмансипации. Нравоучительный пыл моралистов отстает от меняющихся условий жизни, а феминизм с подозрительностью следит за всеми попытками мужчин дать определение

278

особенностей женщины, как будто особенности изначально предполагают неравенство. И все же большинству женщин, видимо, трудно отчетливо выразить наиболее глубокие свои чувства, кратко и предельно ясно изложить наиболее важные и актуальные свои проблемы. Некоторые женщины, наделенные способностью наблюдать и глубоко мыслить, очевидно, не склонны обнаруживать свой природный ум, опасаясь показаться недостаточно умными. Даже успешная конкуренция в сфере науки не поправила положения. Итак, женщин все еще нетрудно "поставить на место" везде, где они чувствуют себя не на своем месте. По-видимому, большой проблемой являются взаимоотношения женщин, играющих заметную роль в жизни общества. Насколько мне известно, женщины-лидеры склонны к постоянной морализаторской или резкой манере общения. Как правило, их мало волнуют проблемы и взгляды других женщин, далеких от решения глобальных проблем.

Мужчины реагируют на "феминистскую угрозу" двояко. Одни полностью ее игнорируют, другие реагируют на нее весьма возбужденно, но несомненно одно - мужчины любой ценой хотят сохранить противоположность полов, важнейшее противостояние, то фундаментальное различие, которое может, по их мнению, утратиться в условиях равенства или как-то стереться из-за слишком частых рассуждений на эту тему. Кроме того, защитная реакция мужчин (в том числе высокообразованных) имеет много других аспектов. Например, когда мужчина испытывает желание, он хочет пробудить ответное желание, а не сочувствовать или вызывать сочувствие. Если же он не испытывает желания, ему трудно заставить себя сочувствовать, особенно если сочувствие предполагает необходимость поставить себя на место другого. Страх перед размытостью различий способен убить и радость от восприятия "другого", и сочувствие к себе подобному. Понятно также, что тогда, когда господствующая идентичность может оставать-ся идентичностью лишь в качестве господствующей, трудно гарантировать настоящее равенство тому, кто подчиняется. И наконец, когда человек чувствует, что он поставлен под удар, что он в опасности или загнан в угол, сохранять здравомыслие весьма непросто.

Все это объясняется очень старыми психологическими причинами. Как правило, мужчины игнорируют то, чего не понимают. Среди "запретных" тем - физиологические

279