Идентичность: юность и кризис

Я не думаю, что личность, подобная Гитлеру, могла бы быть вылечена, хотя имеются данные о том, что он стремился лечить отдельные симптомы. Я даже не хочу думать о том, что такой человек, как Гитлер, мог навязать миру свою личную смесь бездонной деструктивности и конструктивного воображения без рокового совпадения его злого гения с исторической катастрофой. Как мы видели в гл. II, поражение Германии и Версальский договор вылились в широко распространенную травмирующую утрату идентичности, особенно среди немецкой молодежи, а следовательно, и в историческое смешение идентичности, стимулирующее состояние национальной делинквентности под предводительством банды подростков-переростков криминального склада. Но когда мы размышляем над такими национальными катастрофами, мы не должны позволять нашему отвращению ослеплять нас и не замечать конструктивных возможностей, которые у данной нации могут быть сильно извращены недостатками других наций.

Я уже отмечал в гл. II роль, которую сыграло технологическое развитие в поразительной успешности этого и других тоталитарных предприятий. Но я вновь должен признать, что мы по-прежнему мало знаем о том, как человек изменяется в самой своей глубине, имея в руках новую технологическую власть.

Под конец несколько слов о новой нации. Однажды на семинаре в Иерусалиме мне представилась возможность обсудить с израильскими учеными и клиницистами вопрос о том, что такое идентичность "израильтян", и, таким образом, рассмотреть одну из крайностей современной идеологической ориентации. Израиль очаровывает как своих друзей, так и врагов. Большое число идеологических

202

фрагментов европейской истории нашло свой путь в сознание этого маленького государства, и многие проблемы идентификации, занявшие полтора века американской истории, возникли в Израиле в течение нескольких десятилетий. Из числа подавленных меньшинств многих земель новая нация возникла на границе, которая не кажется принадлежащей кому-либо, и новая национальная идентичность возникла из "привозных" идеалов, вольнодумных, пуританских и мессианских. Любое обсуждение многочисленных и наиболее острых израильских проблем рано или поздно ведет к большим достижениям и большим идеологическим проблемам, поставленным первыми сионскими поселенцами, которые сделали то, что известно как движение кибуцев. Европейские идеологи, основываясь на историко-географическом моратории, созданном особым интернациональным и национальным статусом Палестины, первой в Оттоманской империи, а затем и в Британском мандатарии, смогли установить и укрепить мощный плацдарм сионистской идеологии. На этой "Родине", копаясь в грязи, собранные здесь евреи должны были преодолевать злые идентичности, являющиеся следствием вечного скитания, торговли и размышлений, чтобы вновь стать национально целостными. Никто не может отрицать того, что движение кибуцев породило отважный, ответственный, вдохновенный тип индивида, хотя определенные детали его системы образования (такие, как воспитание детей с рождения в детских домах и совместное содержание мальчиков и девочек в старших классах) подвергаются критике как в самом Израиле, так и за его пределами. Но бессмысленно применять стандарты метрополии к условиям окраины. Без сомнения, эти пионеры обеспечили новую нацию, родившуюся в одну ночь, историческим идеалом. В Израиле сейчас существует уже элита кибуцев - тех, кто в истории своей страны сыграл роль, сравнимую с тем, что сделали наши пионеры. Эта элита столкнулась с тем, что несравненно большая часть населения представляет эту совершенно неперевариваемую смесь идеологий. Это массы африканских и восточных иммигрантов, мощно организованных трудом жителей большого города, религиозных ортодоксов новой государственной бюрократии и, конечно, "доброго старого" торгового класса середняков. Более того, наиболее бескомпромиссная часть кибуцкого Движения смогла найти себе место между двумя мирами,

203