Идентификация Борна

– Очень хорошо. С этой точки зрения вы правы, но это не то, что вы думаете. «Тредстоун» был создан в виде небольшой группы людей, набранных из тех, кому правительство доверяло безраздельно. Они пришли из армии, из Джи-2, Сената, ЦРУ, из морской разведки, а теперь еще и из Белого дома. Если бы здесь были возможны какие-нибудь злоупотребления, то ни один из них не колебался бы в решении о прекращении операции. Никто об этом даже не намекнул, и я прошу вас тоже этого не делать.

– Могу ли я стать частью «Тредстоуна»?

– Теперь вы уже ее часть.

– Да, понимаю… Так что же случилось? Где Борн?

– Об этом знает только бог. Мы даже не уверены, что это точно Борн.

– Вы даже не уверены в этом?

«Да, понимаю… Так что же случилось? Где Борн? – Об этом знает только бог. Мы даже не уверены, что это точно Борн. – Вы даже не уверены в этом?»

Европеец выключил аппарат и проговорил:

– Это все, что мы хотели узнать. – Он повернулся к сидевшему рядом с ним шоферу. – Теперь быстро. Остановись в проходе позади лестницы. Запомни, что, когда один из них выйдет, у тебя будет ровно три секунды, прежде чем закроется дверь. Действуй как можно быстрее.

Человек в униформе вышел первым. Он прошел по тротуару по направлению к «Тредстоун 71». Европеец осмотрелся, затем расстегнул плащ и вытащил длинный пистолет с глушителем на стволе. Проверив обойму, он убрал оружие в кобуру, вышел из машины и направился к автомобилю, где все еще продолжалась беседа. Зеркала были установлены так, что находящиеся на заднем сиденье не могли видеть приближающегося к ним человека. Европеец быстро прошел перед капотом, быстро открыл переднюю дверь, проскользнул на сиденье и направил оружие в сторону беседующей пары.

Альфред Джиллет открыл от удивления рот, его левая рука стала беспомощно искать ручку дверцы. Европеец опустил кнопку замка. Дэвид Эббот не шелохнулся, молча глядя на незнакомца.

– Добрый вечер, Монах, – произнес Европеец. – Тот, другой, кто так часто напоминает мне о религиозных обычаях, посылает вам свои поздравления. Не только по поводу Кейна, но и относительно вашего персонала тут, в «Тредстоуне». Например, Яхтсмена. Это один из наших ценнейших агентов.

Наконец Джиллет обрел дар речи. Это была смесь выкриков, переходящих в шепот.

– В чем дело? Кто вы такой? – выкрикивал он, стараясь симулировать неведение.

– Нечего вопить, мой старый друг. В этом нет необходимости, – усмехнулся Европеец. – Я могу видеть по выражению лица мистера Эббота, что его первоначальные сомнения на ваш счет были абсолютно верны. Всегда нужно верить первому впечатлению, не так ли, Монах? Конечно, вы были правы. Мы нашли очередного недовольного человека, ведь ваш образ жизни производит их с поразительной скоростью. И он, естественно, предоставил нам архивы «Медузы», которые и привели нас к Борну.

– Что вы тут делаете? О чем вы болтаете?! – кричал Джиллет.

– Вы скучный человек, Альфред. Вы никогда не знали своего места и никогда не знали, кому необходимо служить. Такие, как вы, никогда не знают, с кем нужно оставаться.

– Вы!!! – Джиллет с ужасом на физиономии поднялся с сиденья. Лицо его исказилось.

Европеец выстрелил. Звук выстрела мягко поглотился внутренностью салона. Джиллет сполз назад, и его тело скрючилось на полу у дверцы. Его совиные глаза еще больше округлились после смерти.

– Я не думаю, что вы будете его оплакивать, – сказал Европеец.

– Нет, не буду, – согласился Монах.

– Этот Борн теперь на той стороне, и вы знаете это. Кейн переметнулся, и тишины больше не будет. Змея из головы «Медузы» решила разрушить собственный дом. Или он был просто подкуплен. Это тоже возможный вариант, не правда ли? Карлос покупает многих, вот, например, этот, у ваших ног, один из них.

– Вы ничего от меня не узнаете. И даже не пытайтесь.

– Нам не надо ничего больше выяснять. Теперь мы знаем все… Дельта… Карлос… Кейн… Но имена уже не имеют никакого значения. Они никогда реально не существовали. Остается последний шаг – устранить человека-монаха, который принимает решения. Это – вы. После этого Борн в ловушке. С ним покончено.

– У нас есть и другие, кто может принимать решения. Он может добраться до них.

– Если он это сделает, они прикончат его, как только он появится. Нет ничего более презренного, чем предатель. А этому будут все доказательства. Собственно, необходимо доказать только одно, что Борн – ваш человек.

Старик нахмурился. Он был испуган, но боялся он не за свою жизнь, а за что-то бесконечно более необходимое.

– Вы потеряли всякий рассудок. Таких доказательств не существует.