Идентификация Борна

Ирония судьбы была по отношению к нему убийственной. Не так уж много лет прошло с тех пор, когда за таким же коммутатором сидели те, кто обслуживал его. Когда он в Сайгоне принимал участие в операциях. Меконг Дельта. А сейчас он сам находится за таким коммутатором, в пропитанном парфюмерией окружении Сен-Оноре, обслуживая тех, кто управляет этим окружением. Один английский поэт очень хорошо сказал: «Есть многое на свете, что и не снилось нашим мудрецам».

Он услышал смех на лестнице и взглянул наверх. Жакелина уходила рано и, без сомнения, с одним из ее высокопоставленных знакомых. Не было сомнений, что у нее талант по откачке золота из особо охраняемых шахт и даже алмазов от Де Бирс. Ему не было видно лицо этого человека, тот находился по другую сторону от Жакелины, и его голова была как-то странно повернута в сторону.

Потом на какое-то мгновение их взгляды встретились. Это было сдавливание и взрыв одновременно. Седовласый оператор на миг замер. Он не верил своим глазам, продолжая рассматривать лицо, которое не видел уже много лет! О боже мой, это он! Из ночных кошмаров жизни и смерти за тысячу миль отсюда. Это был он!

Человек поднялся из-за коммутатора, как бы находясь в глубоком трансе. Он уронил микрофон на коммутатор, и тот задел переключатель внешней линии. Помещение наполнилось разговорами и разноголосицей входных звонков. Человек прошел по проходу, стараясь приблизиться к лестнице, чтобы получше рассмотреть Жакелину и ее гостя. Гостя, который был убийцей. Убийцей, подобных которому трудно представить. Оператору говорили, что он может встретить его, но он никогда в это не верил. Но теперь поверил! Это был тот самый человек!

Седовласый оператор отчетливо видел эту парочку. Видел его. Они спускались по центральному проходу прямо к выходу. Он должен остановить их! Остановить ее! Но выбежать и окликнуть ее – все равно что подписать себе смертный приговор. Пуля в голову последует незамедлительно. Они подошли к дверям, он открыл их и пропустил ее вперед, к выходу на тротуар.

Оператор повернулся и кинулся к лестнице, сокрушая все на своем пути. Молнией взлетев по ней, он подбежал к открытой двери студии.

– Рене, Рене! – закричал он, врываясь туда.

– В чем дело? – обескураженно взглянул на него Рене.

– Тот человек, с Жакелиной, кто он? Как долго он здесь находился?

– Скорее всего, он американец, – заявил модельер. – Его зовут Бриггс, и он весьма богатый бизнесмен. Сегодня он значительно поднял нашу выручку.

– Куда они направились?

– Понятия не имею.

– Но она ушла вместе с ним!

– Наша Жакелина всегда ласкова и делает правильный выбор, не так ли?

– Найди их! Останови ее!

– Но почему?

– Он все знает! Он убьет ее!

– Что?!

– Это он! Я клянусь тебе в этом. Это – Кейн!

Глава 15

– Этот человек – Кейн, – проговорил полковник Джек Маннинг так резко, как если бы ожидал нападения со стороны трех из четверки штатских, присутствующих за столом совещаний в Пентагоне. Каждый из них был старше его, и каждый считал себя большим, чем полковник, экспертом. Никто не был готов признать, что армия получила информацию там, где каждая организация, представляемая присутствующими здесь штатскими, потерпела неудачу. Мнение четвертого из присутствующих в расчет не принималось. Он был членом Комитета Конгресса по надзору и поэтому пользовался лишь уважением, но не более того. – Если мы не примем меры сейчас, – продолжал Маннинг, – даже рискуя разоблачением всего, что мы выяснили, он вновь проскочит сквозь наши сети. Как утверждают агентурные данные, одиннадцать дней назад он находился в Цюрихе. И мы полагаем, что он еще там. Это Кейн, джентльмены!

– Это всего лишь заявление, – произнес лысеющий, похожий на птицу, академик из Совета Национальной Безопасности, когда прочитал материалы по Цюриху, розданные каждому члену совещания. Его звали Альфред Джиллет, и он был экспертом по проверке политической благонадежности. К тому же он имел мстительный характер и массу знакомств в высоких кругах.

– Я нахожу это сообщение чрезвычайно интересным, – заметил Питер Ноултон, помощник директора ЦРУ, человек пятидесяти пяти лет, увековечивающий эпоху людей сороковых годов. – По нашим сведениям, Кейн был в Брюсселе, а не в Цюрихе, причем в то же самое время – одиннадцать дней назад. У нас почти не бывает ошибок.