Идентификация Спрута

– Позвонил? – Калашников огляделся по сторонам в поисках телефона, и телефон тут же появился посреди журнального столика. Калашников усмехнулся и снял трубку. – Алло, Паша? Я уже проснулся, и даже относительно протрезвел.

– Тогда иду, – ответил голос Макарова, с трудом пробившись сквозь шум и треск, которыми Сеть услужливо снабдила созданный из ничего телефон.

Калашников положил трубку и небрежным жестом организовал перемену блюд. Вместо двух чашек из-под керофе на столике появилась громадная тарелка с дымящейся вареной картошкой и тарелка поменьше с приправленной репчатым луком селедкой. Калашников сделал завершающий взмах пальцем, добавив пару вилок, и нагнулся к полу, разыскивая закатившуюся под кровать вчерашнюю бутылку водки.

– С добрым утром! – услышал он приветствие что телепортировавшегося Макарова. – Картошечка? Это хорошо, это мы поедим…

– Вот, – сказал Калашников, доставая из-под кровати бутылку. – Вот о чем я хотел с тобой поговорить.

Макаров взял бутылку и пару раз подбросил ее на ладони.

– Значит, серьезный разговор намечается, – сказал он и посмотрел на Калашникова. – Что хоть случилось-то?

– Так вот она самая и случилась, – усмехнулся Калашников. – Ты что думаешь, я тебя похмеляться вызвал? На этикетку посмотри!

– Особая очищенная, – прочитал вслух Макаров. – Лапин, что ли, прислал? Патент две тысячи тридцать второго… нет, похоже, не Лапин.

– Как ты наверное слышал, – сказал Калашников, усаживаясь в кресло, – я вчера открывал Хранилище вечности. Вот в нем эта бутылка и хранилась.

– Водка «Вечная», – торжественно провозгласил Макаров и сел напротив Калашникова. – А откуда взялось это Хранилище Вечности?

– Да все оттуда же, – ответил Калашников. – Предыдущий Калашников оставил техпроект, роботы расшифровали текст, синтезировали биомеха, а тот вырыл пещеру, выстроил бункер и превратился в защитный экран. Я назвал пароль, вошел внутрь и обнаружил вот это.

– А закуску ты тоже там обнаружил? – Макаров посмотрел на свет сквозь бутылку. – Это сколько же ей лет?

– Нет, только бутылку, – покачал головой Калашников. – И это очень плохо, Паша.

– Плохо? – усмехнулся Макаров. – Что же плохого в бутылочке очищенной?

– Ну, что всего одна, – ответил на шутку Калашников. – А если серьезно, то ты помнишь такое слово – «нановодка»?

Макаров свистнул и поставил бутылку на стол.

– Думаешь, она? – спросил он, опасливо отодвинувшись от бутылки.

– Понимаешь, – Калашников сцепил руки в замок, – каждый раз, когда я изображаю Звездного Пророка, я несу совершенную отсебятину. И все равно все пароли подходят! Знаешь, какой я в Хранилище Вечности пароль назвал?

– Какой? – спросил Макаров.

– Ну, – сказал Калашников. – Просто «ну». И сработало.

– Похоже, – заметил Макаров, – тут дело не в пароле.

– Вот и я так думаю, – вздохнул Калашников. – Похоже, все это заранее подстроено. Кем? Роботами? Звездной Россией? А может, самим настоящим Калашниковым?

– Скорее всего, – кивнул Макаров. – У него, точнее у тебя, это была просто навязчивая идея – махинации со временем. Ту же «Игру» вспомни…

– Точно, всегда мечтал, – согласился Калашников. – Подговорить потомков сделать машину времени и вытащить меня из мрачного прошлого в светлое будущее. Черт, похоже, он так и сделал!

– Ну, сделал и сделал, – пожал плечами Макаров. – По мне, так какая разница, почему мы здесь. Что нам дальше делать, вот о чем думать надо!

– Кстати, – спохватился Калашников, – у тебя-то как дела? Давай позавтракаем, а заодно и расскажешь.

– Давай, – Макаров насадил на вилку здоровенную картофелину, отправил в рот и принялся один за другим таскать со стола кусочки селедки. – Уг-гмм… вкусно, однако… Да, так вот, как мои дела. Срок я тут отмотал. Пожизненный.

Калашников мрачно кивнул:

– Слышал, слышал. Твою рукопись уже на аукционе в Ллойсби продали. Семьсот тысяч эйков.

– Что ж так дешево? – скривился Макаров. – Столько лет писал!

– А ты бы к ним лично заявился, – посоветовал Калашников. – Взял бы систему под контроль, пострелял бы из какого-нибудь бластера…

Макаров махнул рукой и закинул в рот новую картофелину.

– Ну, – сказал он, прожевавшись, – дальше было куда веселее. Отсидел я, значит, и вышел.

Калашников весело рассмеялся, щелкнул пальцами, и на столе появились две конические рюмки.

– Думаешь, стоит? – Макаров с опаской взглянул на бутылку.

– Нальем пока, а там и решим, – уверенно сказал Калашников и скрутил пробку у «Особой очищенной». – Значит, вышел ты, и?

– И сразу же предъявил, кому следует, – усмехнулся Макаров. – Есть в галактике такая белая крыса, Исиан Джабб, так вот он меня с Магатой Гари и свел. Я, как мы и планировали, с него Тналайские записи попросил, ну а он взамен – мой генетический код. В результате записи я получил даже раньше, чем если бы срок не мотал.

– Ну и что в записях? – подался вперед Калашников.

– Список прибывших-убывших, – ответил Макаров. – Всех эрэсов, которые попадали на Тналай в последние восемнадцать лет, и всех эрэсов, которые его покидали.

– Неплохо, – хмыкнул Калашников. – И кто же из них Спрут?

– Не знаю пока, – развел руками Макаров. – Искинты думают.