Идеология и филология. Т. 3. Дело Константина Азадовского. Документальное исследование

Известная своим трепетным отношением к национальному чувству московская газета «День» поместила тогда же статью Н.М. Анисина «Погром на Литейном»; в ней прямо говорилось о выполненном Степашиным на Литейном, 4 «социальном заказе антигосударственных сил… для защиты оккупационной власти». Другая часть статьи была посвящена новому руководству:

…На должность начальника управления назначен полковник Черкесов – кагэбешник с 17-летним стажем. Сумеет ли он угодить сегодняшним марионеточным хозяевам России, специалистам пока не ясно [не совсем ясно и то, о каких специалистах тут автор ведет речь. – П.Д.]. Но если не сумеет, первую скрипку в борьбе с главным противником правящего режима – русским национализмом, вероятно, возьмет на себя Александр Кузнецов, нынешний начальник службы по борьбе с терроризмом.

Кузнецов… – не только опытный профессионал, но и сильная личность. В свое время он занимался борьбой с еврейским национализмом и добивался превосходных результатов. Евреи-диссиденты, наверное, помнят Кузнецова как человека умного и хваткого… Повторим еще раз: Кузнецов – сильная личность и способен на многое. Лет десять назад он вел дело писателя Константина Азадовского, который в конце концов схлопотал срок за наркотики. Кузнецов получил за операцию по Азадовскому денежную премию…

И, наконец, в «Московских новостях» от 13 ноября 1992 года появилась статья Нины Катерли «Кто такие “друзья народа”», где также было рассмотрено славное прошлое Черкесова и Кузнецова. Но, как можно видеть, никакого значения для Азадовского такое паблисити одного из исполнителей его уголовного дела не имело.

Н. Катерли в своей статье привела емкое высказывание Черкесова на одной из пресс-конференций: «Приговор диссидентам выносил суд, а вовсе не следственный отдел КГБ». Это объяснение Виктора Васильевича как бы возвращает нас к тому, о чем говорилось выше, – о попытках Азадовского привлечь к ответственности судью Луковникова. Неутешительный результат известен.

Без лишних пояснений, а особенно из списка документов, помещенного в конце этой книги, можно понять, сколь много времени и сил, душевных и физических, было затрачено ученым ради призрачного «правосудия». Как реагировать на эту «одержимость»? С юмором? Или спокойно? Писаниной такого рода занимаются обычно городские сумасшедшие, коих мы нет-нет да и встречаем на почте – они всегда приметны внешне, вооружены кипой замусоленных бумажек, что-то пишут и отправляют. Адрес получателя известен: Москва, Кремль…

Но Азадовский! Ведь он имел чем заняться: разъезды по миру, научная работа, семья, друзья… Каким образом он продолжал, не отступая, вести эту «вторую жизнь»? А главное, зачем?

Как нам кажется, было несколько источников, питавших этот «вечный двигатель». Первый – какая-то наивная, совершенно безосновательная в России, идеалистическая вера в правосудие. Можно только удивляться, что Азадовскому удалось пронести ее через годы – «вопреки всему» и «несмотря ни на что». Второй относится к иной области. Азадовский совершенно верно рассчитал, что если дать истории своего уголовного дела покрыться слоем пыли, то не останется уже абсолютно никаких перспектив узнать «всю подноготную», назвать и наказать виновных. И второй импульс, хотя и не в полной мере, в конце концов оправдал себя. Игра, как покажет дальнейшее, все же стоила свеч.

Глава 16 Реабилитация

Новая Россия