Идеология и филология. Т. 3. Дело Константина Азадовского. Документальное исследование

Однако ничего из того, о чем мы сейчас рассказали, Азадовские в тот момент не знали. Все прокурорское расследование проводилось втайне от них, и они терпеливо продолжали ждать вердикт от Генеральной прокуратуры. Но никаких новостей не было с июня 1993 года, и их ненадолго пробудившиеся надежды стали – уже в который раз – иссякать и гаснуть. Однако в начале марта 1994 года раздался телефонный звонок из прокуратуры города – Светлану просили срочно прийти на прием. Сотрудник интересовался подробностями ее уголовного дела, а затем попросил Светлану изложить некоторые факты письменно.

В объяснении на имя прокурора г. Санкт-Петербурга от 04 марта 1994 г. Азадовская (Лепилина) С.И. заявила, что изменила эти показания в суде по совету ныне умершего адвоката Бреймана в целях смягчения меры уголовного наказания. С этой же целью в кассационной жалобе, написанной ею при участии адвоката, она не оспаривала своей вины, хотя фактически не подозревала, что Хасан передал ей анашу, назвав горной травой, которую она считала средством курения от головной боли.

И опять тишина…

Но Генеральная прокуратура не бездействовала – тем временем Н.Н. Дедов продолжил прокурорскую проверку и пришел к совершенно неожиданным, после почти четырнадцатилетнего однообразного течения этого дела, выводам:

При указанных обстоятельствах нельзя прийти к выводу о доказанности умысла Азадовского (Лепилиной) С.И. на приобретение и хранение наркотического вещества. В соответствии с принципом презумпции невиновности все сомнения должны быть истолкованы в ее пользу, т. е. обвинительный приговор и кассационное определение подлежат отмене, а уголовное дело – прекращению.

И вот 5 апреля 1994 года Н.Н. Дедов выносит решение, которое опровергает не только решения органов суда, но даже прежние решения Генеральной прокуратуры:

Постановление прокурора Московского района г. С. – Петербурга Бородина A.M. от 31.12.93 о прекращении расследования вновь открывшихся обстоятельств по уголовному делу в отношении Азадовской (Лепилиной) С.И. – отменить.

Дело передать в Управление по надзору за законностью судебных постановлений по уголовным делам Генеральной прокуратуры РФ для составления заключения и направления в суд в соответствии с ч. 1 ст. 387 УПК РСФСР.

18 апреля 1994 года это постановление было утверждено старшим помощником Генерального прокурора РФ В.А. Титовым, и дело отправилось обратно – в Санкт-Петербург. Такие решения Генеральной прокуратуры, не слишком привычные для Азадовских, были связаны с тем обстоятельством, что в тот момент, когда дело с заключением А.М. Бородина прибыло из Петербурга, Генеральным прокурором РФ стал Алексей Иванович Казанник, и дело не пошло по привычному пути. В тот короткий период времени неожиданно стало приниматься в расчет такое странное понятие, как «презумпция невиновности». И хотя 26 февраля 1994 года А.И. Казанник, не в силах выдержать давление на свое ведомство со стороны Президента и его администрации, подаст в отставку, делу Лепилиной-Азадовской уже будет дан ход в противоположном направлении.

Азадовские же, повторимся, ни о решении прокурора А.М. Бородина, ни о постановлении Генеральной прокуратуры не знали в то время ровным счетом ничего. Не знали они и о том, что 1 июня 1994 года состоялось судьбоносное для них заседание Президиума Санкт-Петербургского городского суда под председательством Н.Г. Власова, на котором заместитель прокурора Петербурга Е.В. Шарыгин представлял «спущенное» из Москвы уголовное дело Лепилиной и вынужден был поддержать точку зрения Генеральной прокуратуры. Экземпляр постановления Светлана Ивановна получила по почте в конце июня. Сказать, что она была удивлена, – значит не сказать ничего.