Идеология партии будущего

В отношении природы правил логики сложилась и приобрела силу предрассудка философская концепция, будто эти правила суть отражение неких общих законов бытия. Например, на вопрос, почему из суждений «все люди смертны» и «Сократ есть человек», логически следует суждение «Сократ смертен», философы (а логика существовала в рамках философии) отвечали: так устроен мир (бытие). Тем самым вопрос о природе правил логики вообще отбрасывался, и эти правила предлагалось принимать и заучивать без объяснения.

Математическая логика, сделав вклад в методы логических исследований, сместила основное внимание в аспект разработки формального аппарата логики и превратила сами эти средства логики в её содержание, в её предмет. Предмет логики при этом нисколько не расширился, понимание его не улучшилось, а технические средства были неимоверно раздуты. Сложилась новая система предрассудков и ложных концепций. Например, сложилось убеждение, будто законы логики зависят от предметной области (отсюда идея особой логики микромира), будто они не универсальны, будто имеют непосредственные приложения вне сферы языка. В этом отношении характерна подмена правил логики математическим аппаратом, применяемым в вычислительных и информационных устройствах. Вместе с тем предметная сфера внимания логики даже сузилась сравнительно с доматематическим периодом логики (сравнительно с «философской» логикой) и произошло содержательное обеднение логики. Например, была совсем заброшена часть логики, называвшаяся в доматематический период индуктивной логикой. Ограничив сферу логики в смысле охвата проблем и сведя логические исчисления к чисто техническим (математическим) задачам, математическая логика включила неявно и порою явно в решение чисто логических проблем нелогические предпосылки и допущения, так что получилась деформированная (смещенная) теория: она не включила в себя то, что необходимо для логики как особой науки, и включила в себя то, что должно быть исключено из логики. В результате создались затруднения, непомерно усложнившие и даже вообще исключившие решение целого ряда логических задач. Логика вообще утратила суверенитет особой науки, лежащей в основе всех прочих наук, включая математику.

Вместо того чтобы дать научное описание человеческого сознания, логика совсем устранилась от этой задачи, которую никакая другая наука не могла решить, и сосредоточилась на проблемах техники самой логики, оторванной от задач, для решения которых эта техника была изобретена. В результате сфера сознания осталась во власти философского словоблудия и религиозного мракобесия.

Онтологические проблемы (проблемы бытия) оказались полностью оторванными от логики. Они оказались в ведении философского учения о бытии и так называемой философии конкретных наук. Последняя по интеллектуальному уровню не поднялась выше философских учений. Она ограничилась философскими обобщениями и пересказом методов конкретных наук. Она, как и философия, обнаружила полную неспособность подняться на научный уровень в осмыслении понятийного аппарата и методов мышления конкретных наук.

В аналогичном положении оказался и третий аспект интеллектуальной деятельности людей - аспект познания (гносеология, учение о методах познания).

ПРОБЛЕМА НОВОЙ ИДЕОЛОГИИ

То, что идеология играет важную роль в жизни людей, это стали понимать даже американцы, думавшие, будто с крахом советского коммунизма наступила постидеологическая эпоха, будто им никакая идеология не нужна. Они покоряют планету явно с идеологией превосходства американской социальной организации и американской системой ценностей, с идеологией антикоммунизма, антитерроризма, антиэкстремизма и т.п. В постсоветской России свою идеологию стремятся выработать политические партии и высшая власть. Захватывает идеологические функции православная церковь. Идут поиски национально-русской идеологии. И хотят этого или нет, осознают это или нет, в подсознании ищущих и творящих идеологии мыслителей маячит образец отвергнутой и поверженной марксистской идеологии. Естественно, возникает вопрос: возможно ли возникновение новой идеологии, сопоставимой с марксизмом и способной сыграть в наступившем веке роль, аналогичную той, какую сыграл марксизм в девятнадцатом и двадцатом столетии прошлого тысячелетия?

Чтобы ответить на этот вопрос, его надо дифференцировать на такие два: 1) возможно ли создать учение, превосходящее марксизм интеллектуально, т.е. с точки зрения уровня понимания тех явлений, на понимание которых претендовал марксизм; 2) сможет ли такое учение в случае, если оно будет создано, стать идеологией какого-то множества людей, какой-то организации, какого-то человейника?