Идеология партии будущего

Ошибочно думать, будто происходило снижение интеллектуального уровня советской идеологии по сравнению с неким первоначальным, необычайно умным, марксизмом. Произошло нечто другое. Шли годы. В мире происходили великие перемены. Тенденции эволюции человечества, подтверждавшие правоту предвидений марксизма, уступили первенство тенденциям, сделавшим эти предвидения неадекватными и даже во многом очевидно ложными. Колоссально изменился интеллектуальный уровень потребителей идеологии. Развитый в марксизме способ понимания реальности и осмысливания прогресса науки оказался неспособным справиться с новыми задачами познания и стал препятствием научного подхода к реальности.

Состояние социальных исследований

Не следует думать, будто только с марксизмом происходило то, о чем говорилось выше. Вся мировая сфера социальных исследований оказалась в состоянии, не адекватном реальной социальной эволюции человечества.

Коммунистический социальный строй просуществовал в Советском Союзе и других европейских странах семьдесят лет. Изучением его занималось огромное число специалистов. А за все годы не была создана признанная теория, удовлетворяющая критериям науки. Это касается не только советских теоретиков, но и западных. И в отношении стран западного мира произошло то же самое. Сочинения западных теоретиков так же далеки от реальности социального строя стран Запада, как сочинения советских авторов – от советской реальности. То же можно сказать обо всем том, что пишется и говорится о происходящей на наших глазах социальной эволюции человечества. В чем тут дело?

Социальные объекты (явления, предметы, феномены) суть объединения людей и люди как члены этих объединений. О социальных объектах думают, говорят, пишут и читают фактически все нормальные взрослые люди. Причем даже самая примитивная мысль человека о каком-то социальном объекте есть либо его собственное открытие, либо заимствована у других людей, сделавших это открытие. Так что всякий человек – в какой-то мере исследователь социальных объектов.

Особенность социальных объектов состоит прежде всего в том, что люди сами суть объекты такого рода, постоянно живут среди них и в них, постоянно имеют с ними дело. Они должны уметь жить в качестве социальных объектов и в их среде. Для этого они должны как-то познавать их, что-то знать о них. Они приобретают свои знания в ходе воспитания, обучения и образования, от общения с другими людьми, на личном опыте, из средств информации, из литературы и фильмов. Таким путем у них складываются свои представления о социальных объектах, можно сказать – житейские или обывательские представления. На этом уровне о социальных объектах думает подавляющее большинство представителей рода человеческого.

Что-то знать о социальных объектах и научно понимать их – это далеко не одно и то же. Можно много знать, но при этом мало что понимать, тем более – понимать на научном уровне. Обывательские представления о социальных объектах имеют ничтожно мало общего с их научным пониманием. Тем не менее гигантское число дилетантов высказывается о них, сочиняет бесчисленные книги и статьи. В наше время положение в этом отношении приняло поистине гротескные формы и катастрофические размеры. Интеллектуальный аспект человечества оказался не в меньшей мере загаженным словесным мусором и помоями, чем природная среда продуктами и отходами современной промышленности. Чуть ли не каждый мало-мальски образованный человек считает себя специалистом в понимании явлений своего общества только на том основании, что он имеет какой-то опыт жизни в нем и кое-что знает о нем. Такие дилетанты воображают, будто нет ничего проще, чем понимание явлений, которые они видят своими глазами, среди которых они живут, в которых принимают участие и которое сами творят. А те из них, кто занимает высокое положение в обществе, известен и имеет возможность публичных выступлений, считают себя и признаются другими за высших экспертов в сфере социальных явлений. Люди верят президентам, министрам, королям, знаменитым актерам и даже спортсменам больше, чем профессионалам в исследовании социальных явлений, хотя эти высокопоставленные личности и знаменитости обычно несут несусветный вздор, а он больше соответствует обывательским представлениям, чем суждения профессионалов. Последним верят тогда, когда они занимают высокое положение, признаются и поощряются власть имущими и погружают свои профессиональные достижения в трясину обывательского сознания и идеологии. Таково первое серьезное препятствие на пути научного познания социальных явлений.

Для самосохранения человеческих объединений, для упорядочивания совместной жизни больших масс людей и для управления ими жизненно важно то, что и как люди думают о социальных явлениях. Суждения о последних неизмеримо сильнее затрагивают интересы различных категорий людей, чем суждения о других явлениях бытия. Потому эта сфера изначально находилась и находится теперь под неусыпным контролем идеологии.