Идеология суверенитета. От имитации к подлинности

У нас существует избранный президент. Избрание его на тот момент, когда его избирали, напрямую связано с кредитом доверия, который ему выдал Путин. Ситуация развивается по-разному, у нас кризис, это очень серьезно, это вызов власти.

Я могу сказать, что на сегодняшний момент наша руганная всеми, постоянно шпыняемая политическая система показала удивительную стабильность и удивительную степень выживаемости. Пока. Это не факт, что не возникнет проблем. На сегодняшний момент, пока, можно говорить, что она оказалась гораздо устойчивее, чем кто бы то ни было мог предположить. Может быть, даже среди ее создателей. Все может быть. Может быть, кого-нибудь укусит бешеная собака. Плохо сработает ФСО, и кого-нибудь укусит бешеная собака. И не обязательно она укусит двух первых лиц. Она может укусить третье или четвертое лицо. И он начнет что-то творить.

Технически этого нельзя избежать, но вероятность этого крайне мала.

СМИ-2.ру Апрель, 2009

База протеста в России колоссальна

В. КАРПОВ: — Добрый вечер! В студии РСН у микрофона Владимир Карпов. С нами сегодня в программе «Позиция» Михаил Леонтьев.

Подводим итоги прошедшего 2012-ого, строим планы на 2013-ый. Первое, о чем думаете, если говорить про 2012-ый?

М. ЛЕОНТЬЕВ: — Если говорить о России… Потому что в глобальном смысле самое главное — это мировой кризис и что вокруг него происходит. В России это, конечно, полуисчезновение тандема, возвращение Путина — на мой взгляд, убедительное, легитимное, вполне солидный мандат. Почему этого могло и не быть? Если бы не второй пункт, который тоже касается России. Это протестное движение, которое за это время прошло свой полный цикл. От неожиданного для многих подъема его якобы организаторов до неожиданного для многих его организаторов абсолютного рассасывания. Что говорит о том, что они не очень организаторами были. Это два момента, которые между собой связаны в какой-то степени. Конечно, первое важнее — возвращение конкретно Путина с конкретным мандатом, постепенное изживание тандема. Я считаю, что тандем был в чем-то частично оправданным, но в целом, на мой взгляд, опасным и вредным. В России нельзя, как показала практика, даже в ситуации более-менее контролируемой и предсказуемой, децентрализовать власть. Нельзя создавать для российских действующих элит два, по сути, альтернативных центра власти. Даже если эти центры власти разномасштабные.

В. КАРПОВ: — Для многих центр власти был по-прежнему сосредоточен у Путина.

М. ЛЕОНТЬЕВ: — Но мы же видим, что в данном случае существуют два субъекта. Один субъект полноценный, другой не очень. Но они существуют. Это страшно дезорганизует. Самое страшное на сегодняшний момент: это не является опасностью для курса, это не является опасностью раскола, это является причиной и поводом ничего не делать. Эта ситуация блокирует всякую позитивную деятельность. Негативную она, может, тоже блокирует. Но не до того нам. У нас 4 года был тандем. Теперь пора работать. Президент провозглашает не просто амбициозные цели. Он провозглашает императивные цели. Он говорит, что если мы не сделаем этого и этого, то страна будет в опасности.

В. КАРПОВ: — Это здорово. Только об этом говорят уже не первый год.

М. ЛЕОНТЬЕВ: — Об этом говорят первый год. Надо следить не только за тональностью, но и за словами. Правильные вещи говорили всегда. Но сейчас говорят о том, что существует императив выживания, существуют необходимые перестройки. Что существует ситуация в рамках мировой ситуации, что России нужно сделать некоторые вещи, чтобы сохраниться как субъекту истории, политики, то есть как России. Их надо делать! Говорить, что у нас ничего не делается, было бы некорректно. Но говорить о том, что делается именно то, о чем Президент говорит, что мы отвечаем на судьбоносный вызов, этого тоже нельзя сказать. Мы на него отвечать пока даже не начинали. Ничего, кроме тяжело, с горем, но, слава Богу, идущей программы по госвооружению, нет. Это важная вещь. Она могла бы быть одним из стартеров этого дела. Но ее недостаточно.

В. КАРПОВ: — А откуда сейчас есть уверенность, что сейчас мы точно возьмемся?