Идет человек (сборник)

Официантка принесла кофе. Превосходный кофе, ароматный и крепкий, который вот так запросто только в Cтaмбу ле, пожалуй, и получишь. Кофе, который был черным не оттого, что пережарен и сожжен, а потому что густой.

— Кроме того, — сказал субъект, — у меня чувства еще как бы вросли одно в другое. Не только все перепуталось, но и смешалось.

— Как это?

— Ну я же вам объяснял. Видимо, нервы расщепились и часть вкусового ствола вросла в зрительный и слуховой. Поэтому, когда я что-нибудь вижу и слышу, я одновременно чувствую и вкус на языке.

— Приведите пример.

— Ну, скажем. Ну, вот я сижу у телевизора, и выступает. (тут он назвал фамилию одной известной исполнительницы эстрадных песен, но я не стану эту фамилию приводить). Когда я ее слушаю, у меня во рту возникает вкус слишком приторного пирожного. Притом вчерашнего.

— Это интересно, — согласился я. — Даже жалко, что у нас вообще-то нет такой синкретичности чувства. Это позволило бы добиваться более верной оценки тех или других произведений искусства. Не так сильно влиял бы момент значимости темы. И не только в искусстве. Вот, например, оратор говорит, произносит красивые слова, а вы чувствуете, что плохо пахнет, и все тут. Да, кстати, а вот как с чтением? Какое ощущение вызывает у вас хотя бы научная фантастика?

Он подумал.

— Разное. Если я беру книгу. (тут он назвал фамилию одного известного писателя-фантаста, но я тоже опущу ее, чтоб не обижать человека). Если я открываю его роман, то во вкусовом отношении это похоже на остывшую пшенную кашу. Знаете, такую синюю.

Мы помолчали. Потом я подумал, что было бы неплохо в будущем научиться произвольно переключать все эти вещи. Без мотоциклетной катастрофы, естественно, а просто так. Например, человек идет слушать концерт и уже в зале консерватории, усевшись в кресло, переключает зрительный нерв на слуховой. Поскольку зрительный аппарат у нас более совершенен, впечатление получалось бы несравненно сильнее. Или можно было бы просто подключать одно к другому и слушать, так сказать, «в два канала».

Он подхватил эту мысль и сказал, что в экстренных случаях, в подводной лодке скажем, можно было бы весь сенсорный аппарат целиком переключать на слух. Вплоть до обоняния и ощущения.

Некоторое время мы развивали эти идеи, потом нам пришло в голову, что, пожалуй, из этого ничего хорошего не полечилось бы Потому что в концертном зале «слуховые» впечатления от красного вязаного шарфика на плечах сидящей впереди девицы неприятным диссонансом врывались бы в какую-нибудь симфонию Гайдна либо Мясковского. А в подводной лодке вышло б еще хуже, так как запах машинного масла слухач путал бы с шумом винтов чужого корабля.

Впрочем, эта мысль осенила сначала меня. Мой собеседник вообще не отличался быстрой сообразительностью.

Мы заказали еще по чашке кофе. Потом я спросил:

— Ну, хорошо, а можете вы, например, описать меня?.. Каким я вам представляюсь?

Он посмотрел на меня своими блеклыми глазами.

— На вас серый пиджак и желтая рубашка. Но все это я как бы слышу, а не вижу. Что же касается вкусового ощущения. — Тут он запнулся. — Мне неудобно.

— Ну-ну!

— Нет, не надо.

— Ну, отчего? — подбодрил его я. — Давайте.

— Ваше лицо вызывает у меня ощущение. ощущение соленого огурца. — Потом он смягчил. — Малосольного. Но вы не обижайтесь. Вы же понимаете, что я исключение и воспринимаю мир неправильно.

Наступила пауза. Не знаю почему, но этот субъект начал вызывать у меня раздражение. Видимо, каким-то своим тщеславием.

— С другой стороны, — сказал я, — не такое уж вы исключение. В конце концов, вы воспринимаете мир таким, каков он есть. Кроме, может быть, этого вкусового чувства.

— Почему? — запротестовал он. — Ведь глазом я слышу, а он является органом, приспособленным для восприятия света, а не звука.

— Ну и что? Вы же сами мне объяснили, что у вас только перепутались нервные стволы. Однако свет вы все равно воспринимаете глазами. А звуки — ухом. И только дальше, в мозгу, это преобразуется у вас в другие ощущения.

— Все-таки в другие, — сказал он. — В неправильные.

— Вот это-то нам и неизвестно, — отрезал я. — Какие правильные, а какие нет. Не путайте реакцию на явление с самим явлением. Природа ведь не клялась, что закат обязательно должен быть красным, а соль соленой. Для меня небо голубое, а для какого-нибудь микроба, у которого нет зрения, оно, возможно, просто кислое. Понимаете, если поднести к вам провод под током, вы подпрыгнете, а если его приблизить к прибору, там отклонится стрелка. Но вы же не можете утверждать, что ваша реакция верна, а прибора — нет. Пусть у вас все перепуталось. Но вы меня, в конечном счете, видите и слышите. Мы можем общаться. Значит, вы воспринимаете мир правильно. Только у вас в сознании возникают другие символы того, что нас окружает. Однако соотношение этих символов такое же, как у всех людей.