Идет розыск [Полный вариант]

«Машина стояла здесь, – размышлял Игорь. – Почему они именно сюда ее загнали? Скорее всего просто наткнулись на подходящее место: машину здесь почти не видно, тем более вечером и ночью. А днем сюда все время подъезжают другие машины, привозят овощи, фрукты. Среди них тоже стоять незаметнее. Да и не собирались они тут долго стоять. А перекинуть груз с машины на машину, видно, решили сразу, как только сорвался ремонт. Надо было спешить. Да, но засор подачи? Зачем им понадобилось заводить пустую машину? Чтобы перегнать на другое место? Зачем? Стоп, стоп. Что-то тут не сходится. Бросить в другом месте, только не здесь… И нас увести от этого места. Но не удалось. Подвела случайность. Значит… тут что-то можно найти. Надо искать.

И потом. Перебросить с машины на машину груз в десять тонн… Тут хребет сломаешь, с мешками этими, пока перебросишь. Да, тут нужны рабочие. Вдвоем не справишься. Даже втроем: с тем, который курил «Герцеговину». Или они достали машину с подъемником? Нет, вряд ли. Или опять какая-то случайность, уже в их пользу? Так или иначе, но операция эта трудоемкая, небыстрая. Кто-то мог видеть. Кто-то должен был участвовать».

Игорь невольно огляделся.

Возле магазина стояла машина с овощами и какими-то коробками. Около нее суетились рабочие в темных, грязных халатах. В дверях виден был полный мужчина в белом халате, он разговаривал с другим, в пальто и кепке.

А рядом с магазином и над ним были окна, бесчисленные окна огромного дома. Однако что-либо заметить можно было только из ближайших – со второго, третьего этажа. Выше уже надо высовываться, чтобы что-то увидеть во дворе. Но сейчас не лето. Да, видимо, придется опрашивать жильцов, осторожно, конечно.

Игорь медленно оглядывал мутные, еще не отмытые за зиму стекла окон.

В этот момент за его спиной раздался насмешливый голос:

– Нюхаешь, милок? Небось, из милиции?

Игорь оглянулся.

Перед ним стоял неопределенного возраста, низенький, щуплый и небритый человек с испитым лицом и хитрющими маленькими глазками. Был он в старых, заляпанных грязью сапогах и синем рваном халате поверх ватника, на всклокоченной голове еле держалась мятая кепка. Глазки его уже с утра подозрительно блестели, а свекольно-красный, с прожилками нос не оставлял сомнений в его склонностях.

– А тебе интересно знать, откуда я? – усмехнулся Откаленко.

– Хе! Страсть, как интересно, – презрительно ответил тот. – А то я на вас не нагляделся. Закурить-то найдется?

– Свои уже, выходит, кончились?

– Ага.

– Ну, давай, тяни.

Откаленко вынул сигареты и, угостив, закурил сам.

Они уселись на какой-то опрокинутый ящик.

– Здесь трудишься? – Игорь кивнул на магазин.

– А мы по морям, по волнам, – оскалился в усмешке человечек в халате. – Нынче здесь, а завтра там. Мы того, пьющие.

– Ну, недельку-то здесь продержишься?

– Само собой. А то и поболе. Неделю уж, считай, держусь. Одначе скоро… А ты не из ОБХСС? А то прямо к директору топай. Уж кое-чего тебе подкинет, будь уверен.

– Не. Я воздухом дышу, – усмехнулся Откаленко.

– Воздухом пьян не будешь. Может, вынести? До одиннадцати.

– Обожду. А сам ты где живешь?

– Да тута и живу. Через двор. Чтоб, значит, на дорогу не тратиться. Как зовут-то тебя, ежели не секрет?

– Игорь. А тебя?

– Федя-Квас, все при нас.

– Ты, гляжу, шутник. Тут, говорят, порченая машина стояла. Неужто угнали?

– Вчерась, – Федя хитро посмотрел на Откаленко. – А ты уже нацелился?

– Да нет, так просто.

– Просто только бутылку выпить. Поставишь бугылку?

– Это за что?

– А я тебе кое-чего шепну.

Откаленко усмехнулся.

– Чего же это такое ты мне шепнешь?

– Ха! Думаешь ты один умный? У меня, брат, ума, если хочешь знать, пруд пруди. Понял? У меня только выдержки нет. А я так считаю, без нее веселее.

– Навряд.

– Точно тебе говорю. Ты смотри, какой я веселый. Так шепнуть?

– Про что?

– А есть тут кое-кто, все про ту машину знает.

– А чего про нее знать-то?

– Откуда, что и как. Ты мне, Игорек, шарики не крути, понял? Я ж тебя вчера видел. Вот так, – Федя торжествующе посмотрел на Откаленко.

– А раз так, то без бутылки говори.

– Не, – покрутил головой Федя. – Бутылка мне беспременно нужна. Тут уж как хошь, а дай.

– Ну, так и иди, Федя, за ней. А я еще погуляю.

Откаленко неторопливо погасил сигарету и встал.

– Значит, трояк не дашь?

– Не. Самому пригодится.

– Ну, тогда я тебе помешаю, знай.

– Ладно. Только потом я тебе помешаю, ты уж не обижайся.

– Эх, – вздохнул Федя и тоже встал. – Добрый я человек. Ужас просто. Ну, дай еще сигаретку. Постой! – он склонился над протянутой Игорем пачкой. – Я уж… три возьму, не обидишься?

– Ну, давай, давай, бери, шут с тобой.

Федя взял сигареты, бережно положил их в верхний карман халата и, таинственно понизив голос, сказал:

– Вечером приходи, попозже. Бурда тут беспременно будет. Вот с ним и потолкуй. Ежели, конечно, сумеешь, – он коротко хихикнул. – Они тут кое-чего делали с ней, сам видел. Туда-сюда, одним словом. Только гляди, меня, в случае чего, не заложи. А то мне тогда… – он махнул рукой, и глаза стали жалкие и грустные.

Лосев не прошел бы мимо таких глаз. Но Откаленко лишь кивнул в ответ и коротко сказал: