И снова полетела дорога, закружились по сторонам под серым, тяжелым небом перелески, черные поля с белыми островками снега, редкие деревеньки. И снова пронзительно свистел в ушах ветер, рвал с головы шапку, леденил уши и лоб, и Виталий еще больше скрючивался, прячась за прозрачный козырек коляски. Одна за другой с шумом пролетали встречные машины, большей частью грузовые, обдавая маленький мотоцикл веером грязной воды. То и дело шел на обгон и Пенкин, не очень церемонясь и с легковыми машинами, и тогда уже больше жидкой грязи из-под колес доставалось Виталию в его утлой коляске. Надо сказать, что дорога и сама по себе была небезопасна, жидкая грязь под колесами работала, как хорошая смазка. Но Пенкин летел вихрем, и у Виталия от этой сумасшедшей скорости иногда неприятно щемило где-то в боку.
Наконец подлетели к следующему посту ГАИ. Не слезая с мотоцикла, перемолвились с дежурным инспектором, который уже поджидал их на обочине шоссе. Выяснилось, что нужная машина прошла всего десять минут назад, идет с невысокой скоростью, около семидесяти километров в час, очень аккуратно, без обгонов, сторонясь встречных машин. Впереди два перекрестка, где они могут свернуть в сторону и при необходимости через некоторое время выбраться на другое московское шоссе. На обоих перекрестках сейчас дежурят инспектора и скрыться машине не дадут.
Закончил свое сообщение инспектор обычным вопросом:
– Какая нужна помощь?
– Все в порядке, лейтенант. Спасибо, – кивнул Виталий.
И мотоцикл, взревев, снова сорвался с места.
«Значит, они не спешат, – думал Виталий. – И боятся дорожных происшествий. Наверное, им надо прибыть на дачу к определенному сроку и время у них есть. Иначе профессионал Смоляков не будет ехать с такой скоростью и так осторожно. Больше всего они боятся, что их остановит милиция. Знают же, что обоих ищут, повсюду ищут. И приметы их есть. Малоприятное ощущение, наверное.
Странно, что они вообще еще не удрали из Москвы. Особенно Смоляков. И сейчас крадутся снова к Москве. С трассы они могут свернуть, только если заметят погоню, слежку и захотят скрыться. Но сейчас они, по-видимому, спокойны».
Виталий начал уже привыкать к сумасшедшей езде Пенкина, к своей неудобной позе в маленькой коляске, даже к холоду и пронзительному свисту ветра над ухом. Все это его уже не отвлекало, как и угрюмый, монотонный черно-белый пейзаж по сторонам – поля, поля, перелески и снова поля. Виталий размышлял.
Итак, еще с первого поста ГАИ ушло сообщение в МУР, Цветкову. И на подступах к Москве, перед дачной зоной, Виталия встретят. Дальше наблюдение поведут другие, на машинах и мотоциклах, постоянно сменяя друг друга, поддерживая между собой непрерывную связь, словом, по всем правилам. И этим подлецам никуда уже не деться. Да, собственно, и сейчас…
Но тут мысли Виталия оборвались. Он увидел стремительно приближающийся перекресток и фигуру инспектора ГАИ в черном, кожаном костюме с белым поясом и портупеей и в белой каске и возле него яркий желто-синий мотоцикл. Инспектор палкой попросил их остановиться.
– «Жигули» с указанным госномером, – быстро доложил он, – только что свернули вон туда, вправо, – он мотнул головой, не позволяя себе указать палкой, и добавил: – Я только собрался следовать за ними. Вам помощь нужна?
– Нет, спасибо. Куда ведет дорога?
– Небольшой город. Через семь километров. Не потеряйте их там.
– Все ясно. Еще раз спасибо, – торопливо ответил Виталий и кивнул Пенкину. – Вперед.
Через несколько минут они уже увидели красные «Жигули» со знакомым номером. Машина шла ходко, уверенно, но неспешно. Вообще машин здесь оказалось значительно меньше, чем на главной трассе, но все же было за кем спрятаться и лишний раз не мозолить глаза. И скорость можно сбросить и перевести дух, наконец, тоже.
Мотоцикл скромно следовал среди других машин, даже не пытаясь никого обогнать.
«Что же случилось, черт побери? – беспокойно думал Виталий. – Что их могло спугнуть? Или какое-нибудь дело у них тут, в этом городишке?» Положение явно осложнялось. Незаметное наблюдение в небольшом городе вести было трудно, тем более наблюдение за машиной.