Идет розыск [Полный вариант]

– Да нет же! Подобросовестней, я бы так сказал. Это бездельник, понимаете? Всякие личные… как бы это сказать?.. Ну, что ли, развлечения ему дороже любого дела. Приводит на вечера, понимаете, своих дружков, приятельниц, этих, кстати, особенно. И больше в буфете с ними сидит, распивает, чем делом занимается. А, ведь, это весьма ответственные часы его работы. Я таких людей просто не понимаю. А кроме того, он то и дело отпрашивается. Вот, к примеру, завтра. Ответственный вечер у нас. Районный смотр. Выступает наша самодеятельность. Где его место, я вас спрашиваю? А он уже не может. У него чей-то день рождения, видите ли. Я ему говорю: «Ну, приедешь позже, какое дело!» Нет. У него день рождения на даче, все на машинах туда едут. Ну, что вы будете делать?

– Чей день рождения-то? – как бы случайно и безразлично спросил Игорь.

– Я знаю, чей? Я тоже спросил. Так этот святотатец сказал мне так: «Подруги дней моих суровых». Понятно? И вот теперь получается: вечер начинается в семь часов, а за ним уже в шесть, видите ли, прикатят и повезут на эту дачу. Нет, я вам скажу, это не работник. Это пустое место! Или еще пример. У нас был духовой оркестр. – Грубин восторженно поднял обе руки вверх. – Это же замечательно! Величавость, торжественность, взволнованность! Представляете? Тьма слушателей собиралась. Что он с этим оркестром сделал?..

Некоторое время разговор велся вокруг различных самодеятельных коллективов, и Игорь с удивлением обнаружил, какая это, оказывается, интересная и сложная работа. Ну, куда было Коменкову справиться со всем этим, даже если бы он и трудился здесь в поте лица?

Вскоре они, наконец, закончили несколько затянувшуюся трапезу, и, весьма довольный состоявшейся беседой, Грубин, бодрый, раскрасневшийся, сияя глянцевой лысиной и поблескивая очками, пригласил Игоря в свой кабинет. По дороге он показал ему великолепные интерьеры Дома культуры. А от огромных аквариумов, размещенных в фойе, Игорь еле оторвался.

В кабинете Грубин, пыхтя, уселся за свой стол и, вытащив из какого-то ящика груду разноцветных папок, придвинул их Игорю.

– Вот наши планы работ, полюбуйтесь, – предложил он.

По всему было видно, что Игорь пришелся ему по душе. Даже сдержанность и немногословие Игоря явно импонировали разговорчивому, легко возбудимому Грубину.

Игорь вынужден был пробежать глазами многочисленные пункты различных планов и в конце концов осторожно объявил, что на первый взгляд, планы выглядят неплохо. Хотя товарищ Коменков мог бы и поаккуратней их оформить.

– Что вы! Еле выколотил из него и это! Сам потом ночь сидел, правил… – Грубин вдруг остановился, провел ладонью по вспотевшей лысине и, подняв палец, предложил: – А что, собственно говоря, если вам с ним самим встретиться? Я имею в виду Коменкова, – он посмотрел на часы. – Он уже должен был бы придти.

– Что ж, будет полезно познакомиться, – сдержанно ответил Игорь, про себя очень довольный этим предложением.

– Вот, вот! Кстати проверим, пришел ли. Что тоже далеко не факт, – воодушевился Грубин, хватаясь за телефон.

Коменков, как ни странно, оказался на месте, и слегка удивленный этим обстоятельством Грубин попросил его немедленно зайти.

– Старается, – недовольно сообщил он, кладя трубку. – Чтобы завтра сбежать. Ручаюсь.

– Где бы нам побеседовать с глазу на глаз? – спросил Игорь. – Надо мне в этом парне разобраться, видимо.

– Да у меня и беседуйте, – предложил Грубин. – Я все равно сейчас уезжаю.

А через минуту в кабинет вошел Коменков. От его ладной, подвижной, франтоватой фигуры, улыбчивого лица, уверенных и одновременно как бы вкрадчивых движений веяло самодовольством и каким-то веселым легкомыслием. Грубин вяло пожал ему руку, представил Откаленко и поспешно вышел.

И тут же Коменков свободно и бесцеремонно развалился на стуле по другую сторону маленького приставного столика, возле которого сидел и Откаленко. Занять кресло Грубина за его большим письменным столом он все же не решился, хотя остался как бы вместо хозяина в этом кабинете. Тем не менее он тут же забрал с большого стола пепельницу, вытянув ее из-под груды бумаг, и, невзирая на табличку «Здесь не курят», достал сигареты и радушно предложил Игорю закурить, ловким щелчком вытолкнув одну сигарету из пачки.

– А с этим как? – спросил Игорь, кивнув на табличку.

– А! Гостям можно, – беспечно махнул рукой Коменков. – Вот и она для них.

Он кивнул на пепельницу.

Игорь уступил, и они закурили.

– Ну-с, – Коменков снова откинулся на спинку стула и заложил ногу на ногу. – Так о чем будет разговор?

– О вас, – благодушно сообщил Игорь. – Как вам тут живется, какие проблемы мучают, какая нужна помощь?

– Главное для нас – это проблема свободного времени, – быстро и весело объявил Коменков. – Как нашим людям рационально его использовать. Это проблема социальная, нравственная и, если хотите, психологическая. Ученые уже занялись. Ну, и мы бьемся по мере сил и возможностей, главным образом финансовых. А проблема эта в связи с ростом благосостояния и культуры народа становится все важнее. И мы оказываемся на переднем фронте, если хотите.