Иди через темный лес. Вслед за змеями

Но мечи и топоры на стенах даже выглядели неимоверно древними и неимоверно тяжелыми, и раз за разом взгляд словно сам по себе останавливался на кремниевом ноже на полу. Он звал и манил, стоило ненадолго прикрыть глаза, и можно было различить его зов – тяжелый, глубинный, отдающийся дрожью в желудке.

Марья облизала губы: решение пришло слишком быстро, чтобы быть верным. Она перебросила браслет на левую руку, правую снова обмотала куском шторы и только после этого подхватила нож. Он лег в ладонь легко и удобно, Марья кожей чувствовала все неровности на рукояти, словно и не было грубой и толстой ткани, которая змеиным хвостом волочилась следом.

Она еще успела подумать, что совершает ужасную ошибку, а после бросилась вниз, перескакивая через ступеньки. С каждым шагом кристалл на груди теплел, а кровь все быстрее и быстрее стекала по телу.

Все действительно пошло не по плану.

Когда Марья добежала до зимнего сада, кристалл уже жегся угольком, и ей приходилось кусать губы, чтоб не подвывать от боли. У верхних ступеней стеклянной лестницы она замерла в тени, присматриваясь к тому, что творится внизу.

И у нее волосы на затылке зашевелились.

Андар замер, стиснутый незримыми оковами, и личина сползала с него по частям. Зрелище было отвратительным – половина лица еще была Марьи, но вторая половина оплыла воском, повисла на челюсти лохмотьями, открывая глаз и скулу Андара. Он молчал, плотно сжав губы, только глаза – жуткие, разные глаза – следили за тем, кто ходил вокруг него кругами.

– Продолжишь молчать, и я отдам тебя старшей. – Марья еще не видела его за раскидистыми каменными цветами, что тревожно покачивали соцветиями на тонких стебельках, только слышала голос, растягивающий шипящие и свистящие звуки. – Думаю, она легко выпотрошит тебя и вытащит, куда ты дел ее бесценную сестрицу.

Среди зелени мелькнуло что-то яркое, и Марья прищурилась, пытаясь разглядеть того, кто мучил Андара.

– Неужели ты думал, что, пробравшись сюда под маской однажды, ты сможешь повторить этот фокус?! А мне ведь стоило насторожиться раньше и изловить тебя раньше, маленький воришка, еще когда гости заладили, что мертвая служанка вернулась! Но умненький воришка не попадался мне на глаза…

Он шагнул вплотную к Андару, и Марья едва задавила крик, узнав Альберта.

Альберта ли?

Приказчик сейчас был мало на себя похож. Изменились и голос, и повадки, и что-то во внешности – жутко, неуловимо. Словно стал выше, тоньше и гибче и теперь лишь отдаленно походил на человека. Марья шагнула ближе к перилам, пытаясь разглядеть получше, у самого лица качнулась ветка малахитового папоротника, скрипнула – тихо, едва слышно, но Альберт уловил и тут же развернулся всем телом, вскинув плоское белое лицо, на котором раскаленным золотом горели змеиные глаза.

– О, а вот и настоящая юная госпожа Марья! – Альберт улыбнулся во все зубы, и Марье показалось, что клыки у него тонкие и длинные – змеиные. – Вижу, пока я ловил мелкого воришку, упустил вора настоящего. И так вы отплатили за мое гостеприимство? Сбежали, выставив меня в дурном свете перед дорогой родственницей – я ведь обещал ей вашу безопасность! – нашли пособника, разорили мою коллекцию! Такое ли поведение приличествует благородной девице?!

Прятаться больше не имело смысла, и Марья медленно пошла вниз, не спуская настороженного взгляда с Альберта. Головоломка сложилась легко: и его змеиные глаза, и тонкие зубы, и каменный приказчик с человечьими зрачками, и оговорка про его родственницу…

И зачем ему потребовался этот маскарад со спящим поместьем?

– Во-первых, – Марья выпрямилась и развела плечи, гордо вскинула подбородок, – я не благородная. Во-вторых, с твоей коллекцией действительно некрасиво получилось: Финист начал, я закончила. – Она взмахнула ножом, и ткань по-змеиному прошелестела по ступеням. – Но увы, жертвы редко сочувствуют своим тюремщикам, даже если те сами не в восторге от своей роли. И к слову о вашей коллекции. – Марья спустилась и встала напротив Альберта, с замиранием сердца заметив, каким же жутко высоким он стал. Она продолжила улыбаться, и даже голос не дрогнул от страха. – В-третьих, я выполнила свою часть сделки и раздобыла браслет…

Браслет предостерегающе кольнул запястье, и Марья поморщилась: помню, мол.

– Но о какой благодарности может идти речь, – тихо и вкрадчиво продолжила она, – если вы и не собирались выполнять свою?

Полоз широко и сладко улыбнулся, протянул тонкую белую руку.

– Отдай мне браслет, юная госпожа Марья, и я, так и быть, отпущу тебя и твоего друга.

Андар забился в невидимых путах, яростно блеснули его глаза. Марья знала, что он кричал бы, если б мог, – не верь ему, не слушай его, убегай прочь! Но теперь она сама решала, что делать.

В конце концов, у нее был план.

– Ну так отпусти его сначала. Или ты думаешь, я поверю тебе после того, как ты уже пытался меня обмануть?

Альберт лениво шевельнул кистью, а Андар дернулся, свалился на пол, словно мигом разжались тиски, державшие его на ногах.