Иди через темный лес. Вслед за змеями

Охотник снова пошел вперед, прокладывая тропу. Она стелилась шелковой лентой, не проседала под ногами и не засасывала, и этим пугала еще больше. Казалось, что шагаем мы прямо по топи, а тропа – не более чем обман зрения, мастерски наведенный морок. После сегодняшних галлюцинаций я бы ничему не удивилась. Но волк тоже видел тропу.

– Не глазами, но лучше, чем ими, – немного резко отозвался охотник, и я решила больше его не расспрашивать. Похоже, тема ему неприятна, так зачем его мучить? Бросит еще посреди болота…

Я решила не задумываться о странностях охотника и попыталась расслабиться. Жар досаждал уже меньше. Мысли путались, дышалось тоже тяжело, но тошноты и всепоглощающей слабости не было. Да и теперь я верила: все будет хорошо.

На руках волка я чувствовала себя в безопасности. Пожалуй, даже в большей безопасности, чем могла бы себе обеспечить сама. Это было непривычное ощущение: полагаться на кого-то, доверять настолько, что дать себе возможность зависеть от него. Раньше я не могла позволить себе этой роскоши. И не была уверена, что когда-либо позволю еще.

– Зря вы вообще пошли в серебряное царство. О безумии его княгини уже давно ходили весьма подробные и правдивые слухи. И дорога от ее терема шла одна – к самому сердцу Нави. Говорят, княгиня мечтала однажды пройти по тропе до конца и невредимой ступить на Алатырь-камень и объявить себя властительницей всего Навьего царства, чтобы нечисть сама пришла и склонилась перед ней…

– Алатырь-камень… это на нем мы сидели?

Охотник расфыркался, пытаясь сдержать хохот.

– Вы даже до конца тропы не дошли! На ваше счастье. Оттуда уже возврата нет, и не смог бы я вас спасти.

Я прикрыла глаза и прижалась щекой к меховой жилетке волка. От него пахло мокрой шерстью, зверем и лесными травами, но за последние дни этот запах уже стал для меня привычным и почти родным. В голове вертелась какая-то мысль насчет охотника, но я все никак не могла ухватить ее за хвост.

– Отсюда же выбраться можно только водой. Вернее, – охотник вздохнул, – под водой.

Я почувствовала, как поежился волк, но смолчал. Он был умен, несмотря на свой юный возраст, понимал, когда спорить можно, а когда – нет. Интересно, сколько же времени он просидел в избе Яги?

– Как именно под водой?

– До чистой воды дойти нам нужно. Она вся течениями связана, ключами пронизана. В любом озере выйти сможем, в любом притоке. Так и попадем к золотому царству, что на берегу могучей реки стоит.

У него менялся стиль речи. Вот что меня тревожило и волновало все это время. В нашу первую встречу речь охотника была архаична, он пересыпал ее просторечными словами. Сейчас же он говорил как современный человек… пока не вспоминал, что нужно изображать из себя местного жителя. Неужели он тоже был живым? Это бы объяснило и его стремление помочь нам, и прекрасное знание мелких секретов, которые скрыла Яга. Взять хоть тот же талисман для волка! Откуда мне знать, может, на груди охотник носит такой же?

Я наконец успокоилась. Терзавшая меня мысль была поймана и обдумана, все сомнения развеяны. Жар почти унялся, да и боль в руке отступила в тень и ощущалась, только когда я о ней вспоминала. Хотелось закрыть глаза и наконец выспаться.

…Интересно, а как это будет – путешествовать под водой?..

Очнулась я от того, что меня немилосердно трясли за плечо. Хорошо хоть – за здоровое. Местность изменилась: нас окружал густой лиственный лес, светлый и чистый. Где-то даже птичка пела. Тропа сбегала вниз, вдоль обрыва, к песчаной отмели.

Сначала я решила, что мы на берегу моря. Противоположного берега реки не было видно, он угадывался только по плотной утренней дымке.

– Какая же она огромная, – зачарованно выдохнула я. Это место дышало свежестью и жизнью, насколько это вообще было возможно для царства смерти. Здесь было спокойно, и в этом спокойствии не чувствовалось подвоха.

– Огромная? – усмехнулся охотник, помогая мне подняться на ноги. – Судить так только те могут, кто реку Смородину не видел.

В памяти мелькнули обрывки прочитанных сказок и баллад, и я решила, что не хочу видеть реку Смородину.

Чувствовала я себя на удивление хорошо – для отравленной неизвестной тварью. Во всяком случае, я снова могла идти сама. На заплетающихся ногах сделала пару шагов к обрыву, с наслаждением расправила плечи, не обращая внимания на короткие вспышки боли. Разорванная у ворота рубаха все пыталась сползти. Постоянно поправлять ее было больно, и я только плотнее куталась в плащ. Мужчины смотрели на меня с тревогой, волк неслышно следовал по пятам, готовясь в любой момент подхватить.

– Если вы готовы, то идите за мной, – приказал охотник, первым сбегая к воде. Мы поспешили за ним.

За рекой медленно вставало солнце, окрашивая небо и воду в светлые акварельные тона. Тропа упиралась в воду и уводила вглубь, на дно.

– Прошу об одном – не бойтесь, не пытайтесь всплыть, не пытайтесь дышать. Дайте воде увлечь вас на дно, к чистым ключам и белому песку.

– При всем желании – плыть бы у меня не вышло. – Я демонстративно схватилась за раненую руку. Охотник ободряюще улыбнулся: