Иди до конца

— Здесь я сяду на троллейбус, Борис Семеныч. А вы, наверно, домой?

— Домой, Ларочка. Поработаю, как обычно. Завтра увидимся.

— Вы всегда все путаете, Борис Семеныч, — сказала она. — Завтра мы не сможем увидеться. Завтра воскресенье.

— Ну и что же? Давайте встретимся и погуляем, раз воскресенье. Если, конечно, вам не скучно, с таким стариком, как я.

Она посмотрела на него с благодарностью, но ответила по-своему:

— Скучно, конечно. Что поделаешь? С мальчишками еще скучнее. Лучше всего часиков в шесть. И на этом самом месте — хорошо?

7

Он пришел ровно в шесть, и Лариса появилась в ту же минуту. Он догадался, что она ждала его, где-нибудь укрываясь, но не показал виду, что знает это. Она была в том же нарядном платье, что вчера на концерте. Терентьев взял ее под руку. Они пошли, не глядя, в первую попавшуюся сторону. Терентьев старался попасть в шаг, но сбивался — Лариса подшучивала над его неудачными попытками. Потом она спросила, куда он ведет ее. Терентьев остановился.

— В самом деле, куда? Может, пойдем на выставку? Мне хочется на люди. Как вы, Ларочка?

— Вот еще — на выставку! Там же скучно! — Она посмотрела на его огорченное лицо и засмеялась. — Ладно, пойдемте на выставку!

Они повернули назад и спустились в метро. На выставке было шумно. Они прокатились на маленьком троллейбусе, сидели в дегустаторской, смакуя один сорт вина за другим, потом, проголодавшись, постояли в очереди за шашлыками. Когда они вышли из шашлычной, южную часть неба полосовали зарницы, издалека доносился гром. Налетел сильный порыв ветра, потом другой — надвигалась буря. Посетители заторопились к выходу, Лариса потянула Терентьева в дубовую рощицу на окраине выставки.

— Деревья не спасут нас от дождя, — предупредил Терентьев.

— Я не боюсь воды, Борис Семеныч. А вы такой большой, от дождя не растаете.

В роще дубы раскачивались и шумели, ветви то взмывали ввысь, то чуть не мели землю. Обычно молчаливый, надменный в своей нарядности, парк встрепенулся и ожил, весь куда-то с криком устремился — деревья в спешке отталкивали друг друга. Терентьев наслаждался и шумом, и качанием, и толкотней дубов, но Ларисе стало жутко среди этих слишком живых деревьев. Она побежала через дорогу и угодила в цветочную клумбу. Милиционер, увидев, как она с размаху влетела в цветы, предупреждающе свистнул. Лариса схватила Терентьева за руку.

— Бежим! — крикнула она. — Нас оштрафуют!

До сих пор милиционер особенно не присматривался к этой парочке, гулявшей в опустевшем парке, но когда они кинулись удирать, он пошел следом. Лариса с тревогой оглядывалась. Она энергично тащила Терентьева, тот, отшучиваясь, упирался. Милиционер ускорил шаги. Молния вспорола тучи — небо обвалилось в грохоте. Лариса в страхе метнулась к ограде в соседний Останкинский парк. Она мигом взлетела на каменное основание, вскарабкалась на решетку. Она с возмущением крикнула заколебавшемуся Терентьеву:

— Да не стойте же вы! Как вам не совестно, я боюсь одна!

Рассерженный милиционер бежал по аллее. Терентьев захохотал и тоже полез на решетку. Милиционер засвистел так пронзительно, что на мгновение перекрыл грохот ветра. Терентьев вдруг почувствовал, что сил его не хватит, чтобы перебросить свои девяносто килограммов через высокие прутья. Он два раза подтягивался на руках и два раза сползал, так и не оседлав утыканный пиками гребень. Лариса уже была на той стороне и с замиранием глядела на борьбу Терентьева с не дававшейся тому высотой.

— Граждане, стойте! — кричал милиционер, приближаясь. — Как не стыдно безобразничать!

Он был уже в пяти шагах, когда Терентьев наконец вскарабкался на решетку. Одна из пик вонзилась ему в карман, он пытался вытряхнуть ее, как сор, — она царапнула ногу. Терентьев снова подтянулся и спрыгнул на землю как раз в ту секунду, когда милиционер протянул руку, чтоб схватить его.

— Пьяные! — огорченно шептал тот, глядя сквозь решетку, как нарушители быстро скрываются меж деревьев. — Культурные люди напились, как извозчики!

Начался дождь. Лариса сразу затряслась в легоньком платье, когда упали первые капли. Терентьев накинул на нее пиджак, она закуталась и повеселела.

— Не понимаю этого безобразия! — сказала она с негодованием. — Останкинский парк не охраняется, потому что вход бесплатный, а за посещение выставки надо платить. Почему же нас хотели задержать, когда мы из платного перелезали в бесплатный? Если наоборот, я бы понимала!

— Скажите об этом милиционеру, Ларочка.

— Обязательно скажу, если он меня поймает.

— Очень жаль, если не поймает, — вы потеряете случай прочитать милиции лекцию по логике.