Иди легко. Повесть о Халле - приемыше драконов

За ларем из стены вывалилось несколько камней и получилась дыра. Халла полезла в нее, а затем под пол, думая о том, соображают ли крысы, насколько она больше их, и ужасно боясь застрять, чтобы ее, беззащитную, не вытащили обратно за ноги. При одной мысли об этом у нее мурашки по коже пошли. Сверху, над ней, уже слышался топот, что-то упало, громыхнув. Сильно пахло крысами; ползком пробираясь вперед как можно бесшумнее, Халла случайно влезла рукой в крысиное гнездо, и ее укусили, но не больно. В волосы ей набилась пыль и мелкие камешки, колени и локти она ободрала до крови, несколько раз слышала, как трещит и рвется платье, но плащ оказался крепким. Чтобы не потерять его, она вцепилась в него зубами, как медведь.

Вдруг ее протянутая рука попала в пустоту. Там было темно. Крыса пищала где-то внизу, и скатившийся туда камешек булькнул, попав в мокрое.

Но надо было туда лезть. Она извернулась, потянулась вперед, достала рукой до противоположной стенки, нащупала какую-то скобу, ухватилась, подтянулась и спрыгнула, сразу оказавшись по щиколотку, а через шаг — по колено в теплой вонючей жиже. Она поняла, что попала в сток нечистот из конюшен. Крыс это, по-видимому, нисколько не беспокоило, так не все ли равно ей? Лучше попасть обеими ногами в добрый конский навоз, чем в злые руки людей.

Крысы ее торопили: они умели видеть в темноте, и она чувствовала, что они боятся. Но она ничего не видела, и как ни старалась нагибаться и выставлять вперед руки, все время стукалась головой о свод, и скоро уже плакала. Сток свернул вправо и пошел вниз. Крысы подбадривали ее писком — их было уже несколько. Она продолжала идти вперед. Ход расширился. В нос ей ударила еще более сильная вонь; она поняла, что тут уже не только конские нечистоты. Хватая воздух ртом, она заспешила. По дороге стали попадаться боковые отдушины, пропускавшие слабый свет и немного воздуха. Ей очень хотелось вылезти через одну из них, она боялась, что может не выдержать страшной вони и упасть в эту мерзость, но крысы подгоняли ее вперед до тех пор, пока она не увидела свет перед собой. Преодолев последний спуск, она, наконец, выбралась на волю. Рядом плескалось море, позади была городская стена. Под ногами валялись битые горшки, громоздились кучи гнили и мусора, попадались трупы мелких животных. Над всем этим роились мухи. Но крысы, задрав хвосты, принялись весело плясать вокруг нее. Потом пискнули и помчались назад. Халла пошла к морю.

Войдя по колено в воду, она долго отмывалась, терла одежду и кожу песком, наконец, вылезла на берег в мокрых лохмотьях. Наверное, если охота за ней продолжается, нельзя даже к своим идти.

Она долго стояла на берегу, потом, подняв голову, увидела парящего коршуна и свистнула. Красивый коричневый падальщик спустился к ней, распространяя резкий запах. Халла попросила его слетать и посмотреть, нет ли толпы людей возле их дома и что там вообще делается. Коршун широкими кругами взлетел, а Халла села на кучу мусора и стала ждать, надеясь, что все обойдется.

Коршун вернулся.

— Там было много людей, — сказал он. — Твои люди ушли.

На мгновение Халлу кольнула радость, словно она стала коршуном и одна на свободе взмыла в небо. Больше не надо беспокоиться о чужом сокровище, не надо съеживаться, когда болит скрытая рана в сердце Таркан-Дара, — она пойдет легко, легко, одна, как сказал Всеотец. И Халла по-медвежьи осмотрелась вокруг.

Но места были не дикие. Еду брать негде. На нее хмуро смотрела стена Микгарда. За стеной еда была, но ее можно было только украсть, а красть опасно.

Значит, лучше вернуться и разыскать людей из Мароба.

Она посмотрела на стену. А из-за стены выскочил, перепрыгнув через нее, крылатый конь со Стейнвор, которая держала под мышкой мертвого героя. Конь приземлился как раз подле нее, аккуратно поставив копыта на твердое место, чтобы не провалиться в гниль, и сложил крылья.

— Я так и знала, что это ты, — сказала Стейнвор, вынимая ноги из стремян, кладя одну на другую и одновременно укладывая героя поперек конской спины. У него была снесена часть черепа, похоже, камнем.

— Далеко же тебя послал Всеотец, — заметила она.

— Сюда я сама пришла! — сказала Халла.

— Вы все так думаете, — сказала Стейнвор. — А мы знаем. Мы у него на службе. Между прочим, все прядется. Как семя упадет, так и дерево растет. Глянь, какого я везу.

— У него мозги капают, — сказала Халла, передернувшись от отвращения.

— Они ему не понадобятся, — сказала Стейнвор, — да и не были нужны никогда. Это один из варягов, героев Императора, ты их видела.

— Он успел кое-чем поживиться, — сказала Халла, рассматривая тяжелое золотое ожерелье, болтавшееся на вывернутой шее.

— Еще бы! Он примчался сюда, как дракон, разорять гнезда. Поверил во все, что ему рассказывали на Севере. И ему везло, пока он не убил топором сапожника, закрывавшего ставни, а жена сапожника сбросила ему на голову горячий чугунок с едой. Он надел новый шлем, который был ему велик и слетел с головы вместе с куском черепа. Остался бы в старом, все бы обошлось. Так ему и надо, нечего выряжаться!