Иди на Голгофу

- Я исхожу уже из факта существования "я", - говорю я. - И, настаивая на своем постулате, я имею в виду не реальное равенство, которого нет (это я сам знаю), а субъективное состояние "я".

- Любая, - говорит он, - субъективная претензия, не подкрепленная реальными возможностями, вырождается в шизофрению. Ты можешь сколько угодно внушать себе, что ты равен всякому другому человеку, целому обществу и даже человечеству. Но либо это есть мания величия, то есть предмет внимания для медицины, либо нечто ничего не значащее. Если ты рядовой солдат, то сознание реальности солдатского положения не может затмить никакая маниакальная претензия быть равным генералу. Лишь делая военную карьеру и стремясь стать генералом, ты можешь реализовать свою идею равенства солдата и генерала в рамках признания реальности своего общества. Есть еще другой путь: вырваться из данной социальной структуры. Если ты при этом покинешь армию общепризнанным способом, ты попадешь в другую ситуацию неравенства. Есть лишь один способ сразу уравнять себя со всеми: исключить себя из общества вообще, например, дезертировать. Твои призывы на деле суть призывы изолироваться от общества, что на практике означает паразитирование за счет общества.

- Я не изоляции от общества учу, а самообороне, - говорю я. - Ничто не спасет людей от неумолимых законов природы и общества, если они не откроют в самих себе средств самозащиты от них. Я и учу людей методам самообороны от превосходящих сил природы и истории.

- А я, - отвечает он, - учу их методам нападения путем использования неумолимых сил природы и истории. Как ты думаешь, к кому придут люди?

СУЕТА СУЕТ

А вот этот человек - детский вор. Ворует коляски, одежду, игрушки. Детишек заманивает в подъезды и раздевает. Угоняет коляски с младенцами. Младенцев, конечно, выкидывает. Их не продашь, ха-ха-ха! У него есть помощница, которая до неузнаваемости переделывает украденные вещи и продает. Оба они хорошие специалисты в своем деле. Он с одного взгляда определяет ценность вещей и степень риска. Потому еще ни разу не сидел в тюрьме, хотя работает не один десяток лет. Оба они жуткие пьяницы, как и следует быть талантливым русским людям. Оба получают мизерную пенсию по инвалидности, хотя в чем состоит их инвалидность, они и сами не могут толком объяснить. Пенсия им нужна лишь для прикрытия. Они регулярно дают нужным людям взятки, и те организуют им пенсии. Кроме того, они дают взятки милиционерам. В последнее время этого вора начал волновать моральный аспект его профессии. Но отнюдь не в том смысле, что страдают детишки и родители, а в том смысле, что все труднее становится работать и все меньше становятся заработки, а взятки все растут и растут. Это чудовищная несправедливость. Вот он и подумывает сменить профессию и спрашивает моего совета, где он мог бы подвизаться с его богатейшим жизненным и профессиональным опытом. Я посоветовал ему с помощницей устроиться в детский сад. Конечно, на детской манной кашке особенно не разживешься. Но с голоду не умрешь. А главное - они могут удовлетворить с избытком свою профессиональную любовь к детям.

- Гениальная идея! - воскликнул детский вор, - За один заход можно увести полсотни пальтишек, шапочек и прочих вещичек. Этого хватит на полгода безбедной жизни!

Я И АНТИПОД

- Твой призыв к некоей "внутренней свободе", - говорит Антипод, - есть безответственная болтовня. Никакой "внутренней свободы" без свободы "внешней" нет и быть не может. Внутренняя свобода есть лишь субъективное переживание и осознание свободы внешней. Какой-то мудрец утверждает, что будто бы можно быть внутренне свободным, находясь в концентрационном лагере. Это уже не просто ошибка и не просто ложь. Это преступный обман. Можно ли быть внутренне свободным, находясь в концлагере? Можно, если ты восстанешь. Но лишь очень короткое время, то есть с момента твоего восстания и до момента твоей гибели. И лишь потенциально. Твое восстание будет лишь претензией на внутреннюю свободу, но еще не самой свободой.

- Ты прав, - соглашаюсь я, - но внутренняя свобода и есть лишь нечто потенциальное, а не реальное. Она реальна лишь в большой массе людей и в большом промежутке времени.

- Зачем тогда мутить людей? - спрашивает он. - Ведь они все понимают буквально, а не метафорически.

- Но они сами этого хотят! - говорю я, - Человеческая жизнь коротка, а человек стремится ощущать ее масштабами тысячелетий и даже вечности. Что ему наука! Что ему реальность! Внутренняя свобода, о которой я говорю, приобщает человека к вечности. Она есть атрибут вечности.

Услышав это, Антипод рассмеялся и напомнил мне строки из моего Евангелия":

О человек! Слезу утри!

Чтоб не было обидно,

Свободен будешь изнутри,

А как извне - не видно.

И ВСЯЧЕСКАЯ СУЕТА