Иди на свет

Руки сами вытащили из шкафа одежду, на стол из ящика стола вынырнул шокер, купленный родителями на случай возвращения из школы по темноте.

Оделся, сунул шокер в карман, накарябал записку – когда, куда и почему ушел.

Однажды он уже подвел друга и больше так не поступит.

«Приходи. Один».

Разбудит родителей – и никуда его не отпустят. А на кону сейчас – он чуял – Димкина жизнь.

От крайних домов лес отделяла луговая полоса и грунтовая дорога. Отсюда проглядывалась опушка, где часто прогуливали уроки старшеклассники. На утоптанной хвое у поваленных бревен валялись окурки, скомканные пивные банки и прочий мусор.

Сашка затворил калитку и шмыгнул носом. Что если это розыгрыш? Смог бы Димка до такого опуститься? Спрятаться, извести до седины родителей, только бы отомстить ему за предательство? Смог бы?

Ветер овевал горевшие щеки. Сашка, оглядываясь, крался вдоль чужих заборов. Где-то выла собака, в черных коробках далеких пятиэтажек горели редкие квадратики окон.

С забора прямо ему под ноги метнулась кошачья тень. Сашка, отшатнувшись, прибавил шаг и влетел на опушку. Черный лес обступил со всех сторон.

Впрочем, не совсем черный. Меж деревьев, со стороны развалин базы что-то мерцало. Фонарик?

«Иди на свет».

Он облизнул губы, осмотрелся. Опушка – еще куда ни шло, но в лес?..

Стрекотали сверчки, в ветвях путался ветер.

– Ну Димка… – Сашка сцепил зубы, а ноги сами несли его вперед. – Ну если это шутка…

Мерцание приближалось. Хвоя под кроссовками скрадывала звук шагов. Мимо в темно-сером месиве ночи мелькали черные стволы.

Небось, взялся-таки проверить его на верность. Дескать, вот тебе второй шанс. Не упусти. Даже, вон, шифр применил. А то ведь они им только в личной переписке и баловались. Никакого тебе, понимаешь, экшена.

Сбоку хрустнуло, и что-то ткнулось ему в голень. Сашка взвизгнул и подпрыгнув, врезался спиной в ближайший ствол.

«Р-ряв!» – отозвалась темнота.

Из ног будто вытянули кости.

– Грант? – голос трепыхался в горле как неродной. – Ты… как ты…

Он что же, до того очумел, что дверь за собой не затворил?

Вот дубина!

Возвращаться? Сейчас? Сашка оглянулся на свет, сморщился.

– Пошли, – прошептал темноте.

И они продолжили путь вместе.

Скорей, скорей покончить со всем этим, вернуться домой и забыть.

Мерцание росло, наливалось. Сашка остановился, чтобы присмотреться, – желтый круг света не шевелился. Но он все же забрал вправо. Только дураки прут в лоб, не зная, кто или что поджидает в темноте.

Тишина оглушала. Даже ветер стих.

Пятно света превратилось в пронизывающую ночь стрелу. Почти на месте.

Сашка остановился, привалился к сосновому стволу перевести дыхание. Лес молчал. Все застыло, окунувшись в черноту, и только желтый луч света бросал ей вызов.

За деревьями уже виднелись остатки сетки-рабицы. Сашка свернул с заросшей тропки и пошел вдоль остатков заграждения.

Никого, ничего. Тишина.

Еще немного, почти-почти… За тем деревом…

…зиял очередной провал в заборе. И у самого его края торчал воткнутый в сетку фонарик. Димкин фонарик.

Сашка      опустился на корточки и перевел дух. Тронет фонарик и, возможно, обнаружит себя раньше времени. Да он ему и без надобности, потому что – Сашка впился взглядом в силуэт здания – на первом этаже в провале разбитого окна дрожал свет.

– Идем, – хлопнул по ноге, выпрямился. Внутри все выло от желания бежать отсюда без оглядки, но он крался вперед, а рядом в сухой траве шелестел Грант.

Оглушительная, потусторонняя тишина сгущалась. Он слышал только свое дыхание и шум крови в ушах.

Окно располагалось слишком высоко, не стоило и надеяться заглянуть туда с улицы.

Сашка подкрался к стене, согнулся пополам, уперся ладонями в колени и выдохнул. По пальцам прошелся мягкий язык, и он потрепал Гранта за ухо, шепнул:

– Держись рядом.

Живот скрутило, голова кружилась, но Сашка выпрямился и покрался вдоль стены к черному провалу входа. Под ногами зашелестела асфальтовая крошка.

Еще шаг, и дальше только внутрь.

Он замер, отер о джинсы вспотевшие ладони, вытащил из кармана шокер, снял с предохранителя, выставил перед собой и нырнул в темноту.

Нутро выворачивало от желания рвануть прочь. Он сцепил зубы.

Мрак пропах пылью, отсвет из помещения с окном падал откуда-то справа, выхватывая из темноты кусок просторного предбанника и засыпанный бетонной крошкой пол.

Сашка зажмурился, потрусил головой.

Отсвет бесшумно приближался.

Шаг, еще шажок, еще, и…

На месте.

Сашка прижался мокрой спиной к стене. В груди ныло. Мертвую тишину царапал странный шорох – там, за стеной.

Вдох. Выдох. Потный палец лег на кнопку.

Оторвал затылок от стены, вжался в нее правым боком и заглянул внутрь.

Заваленную мусором комнату тускло освещала из угла древняя, почти севшая коногонка. У стены спиной ко входу стоял Димка. Его рука тряслась. Из-под нее по стене тянулись какие-то закорючки.

Так вот откуда шорох…

Пересохшее горло сжалось.

– Д-дим?..

– Саша, – безжизненно отозвался Димка. Даже не повернулся, а продолжал упорно царапать головешкой стену. – Входи.