Иди за мной

– Ночью мне померещилась тень на балконе, – сообщил Эдик. – У меня сердце в пятки ушло! Думал, умру от страха.

– Ты нарочно меня пугаешь?

Лариса отложила недоеденную пиццу и пригорюнилась. Тень на балконе – это серьезно.

– У тебя – десятый этаж!

– Там пожарная лестница. При определенной сноровке забраться на балкон проще простого…

Внезапно он замолчал и прислушался.

– Что с тобой? – рассердилась Лариса. – Хочешь меня до инфаркта довести?

– В гостиной кто-то ходит…

Они притихли. Лариса побледнела и сжала руки. В соседней комнате в самом деле раздавались шаги.

– Гаечный ключ остался в гостиной, – одними губами вымолвил Эдик.

«Ножи!» – осенило его. Он бесшумно привстал и взял из подставки большой кухонный нож.

Лариса сползла со стула и на четвереньках залезла под стол. Против пистолета нож не прокатит. Секунды казались осязаемыми, словно падающие капли. Одна, вторая, третья…

Ничего. Никого. Шаги прекратились. Эдик перевел дух и заглянул под стол. Лариса забилась в угол, ни жива, ни мертва.

– За нами могли следить… – прошептала она. – Мы привели хвост…

У нее стучали зубы от страха. Доктор замер, уставившись на арку, ведущую в коридор.

«Он не знает, что я – свидетельница убийства, совершенного Бертом, – подумала Лариса. – Находиться рядом со мной опасно!»

К счастью, Эдик не подозревал о происшествии в пентхаусе. Ему хватило вокзала. Он весь превратился в слух, но шаги смолкли.

– Показалось, – шепнул он Ларисе.

Та отрицательно мотнула головой…

* * *

– Твоя сумочка, – сказал Ренат, провожая Соню в прихожую. – И туфли. В тот раз ты ушла босиком?

– Нет, в твоих домашних шлепанцах, – хихикнула она. – Кто ходит по городу босиком? Это не пляж, милый!

Ренат не заметил пропажи шлепанцев.

– Так вот же они! Стоят, как ни в чем не бывало.

– Потому что я в них же и пришла, – без тени смущения объяснила девушка. – Я не воровка. Если я что-то беру, то обязательно возвращаю. И вообще, хватит меня допрашивать! Лучше дай мне немного денег.

– Сколько? – опешил Ренат.

– Сколько не жалко…

На лице Сони застыло выражение учительницы, которая экзаменует ученика. «Как ты меня ценишь? – вопрошали ее прозрачные глаза. – Сейчас увидим!»

Зоя требует у него вернуть долг. Это ее месть за поруганные чувства. Соня требует заплатить за любовь. Все верно. Она – ночная бабочка! На его руках – пыльца с ее крыльев. Теперь она не сможет лететь…

– Я возьму такси, милый. Ты не против?

Соня переигрывала. Но ее поцелуи были невыносимо сладкими, а близость с ней не сравнима ни с чем. Она – плохая актриса, зато неподражаемая любовница.

Ренат выгреб из портмоне все, что там было, и протянул ей. Она надула губки.

– Ты смеешься надо мной?

– Я не нефтяной магнат. Я – дизайнер. Живу на зарплату, подрабатываю частными заказами.

– Зачем работать? – презрительно фыркнула Соня. – Проще ограбить банк. Что, слабо? Кстати, Зоя до сих пор жива?

– Я не убийца и не грабитель.

– Нашел чем хвастаться! Я не намерена перебиваться от получки до получки! Если ты спишь со мной, то изволь содержать меня. Иначе я найду другого любовника! Покруче!

Она злобно усмехнулась, а Ренат чуть не ударил ее. Его нервы были на пределе, от ревности и унижения мутилось в голове. Страх потерять Соню затмил голос рассудка.

– Я достану денег… – пообещал он, спускаясь в ад на веревке, которую звали Соней. – Клянусь! Я что-нибудь придумаю…

– Давай, шевели мозгами. Давно пора. Ты до сих пор не подарил мне ни колечка, ни браслета… Я что, не заслуживаю?

– Ты достойна самого прекрасного украшения…

– Я обожаю желтые брюлики, милый! – заворковала она. – Когда-то на выставке в Антверпене я видела чудесную брошку! «Цветок саванны»! Отборные африканские алмазы в платине. Офигенная вещь! Я бы непременно ее заполучила!

– Что тебе помешало?

– «Цветок» украли среди бела дня, на глазах у десятка людей. Прямо из ювелирного салона. Есть же отчаянные мужчины!

Она вздохнула с завистью и восхищением, что покоробило Рената.

«Клеопатрино очарование» окутало его душным облаком, связало по рукам и ногам, лишило собственной воли. Он забыл о недавнем разговоре с Ларисой, о Вернере и своих подозрениях. Водянистые глаза блондинки с черными точками посередине сводили его с ума. Во время страсти ее зрачки расширялись, в них кипела буря, сверкали молнии. Соня была стихией, против которой Ренат оказался бессилен. Она упивалась своей властью над ним, и это, как ни странно, «заводило» его. Не видеть Соню, не прикасаться к ней, не слышать ее дыхания, не ощущать ее запах – было равносильно смерти.

Девушка поправила золотую шевелюру и кокетливо склонила головку набок. Священный Урей[1] в волосах, ярко-красное платье с воланами, которое плотно облегало ее стан и расширялось книзу, туфли на шпильках. Фантасмагория! Алая роза из арабского сада! Луноликая гурия с молочно-белой кожей! Летучая мышь, питающаяся кровью.

Все вопросы вылетели у Рената из головы, слова застряли в горле. За спиной Сони маячили темные тени. Призрачные крылья, готовые унести ее прочь из мира людей…

Он провел рукой по лицу и глубоко вздохнул.