Идя сквозь огонь

Пренебречь таким подарком судьбы было бы непростительной глупостью, а Бродериксен себя глупцом не считал. Нарядившись в платье гонца, он подъехал к запертым городским воротам и потребовал у стражи дать проезд личному слуге Государя.

Городовые ратники, получившие наказ никого не выпускать за пределы города, вначале усомнились в его праве покидать Столицу. Но кафтан княжеского вестового вкупе с уверенностью шведа, обратившегося к ним на московской речи, сделал свое дело, побудив стражей отворить перед гонцом ворота.

Когда воины уразумели свою ошибку, было уже поздно. Лазутчик скрылся в подмосковных лесах, и снаряженная за ним погоня вернулась ни с чем…

Однако в главном деле, ради коего Ральф прибыл на Москву, его постигла неудача, и это не на шутку тревожило королевского шпиона.

Почему Господь, милостиво позволивший Бродериксену уйти от расправы, не дал ему застрелить Московского Владыку? Разве Царю Небесному не угодна смерть схизматика, вознамерившегося вести еретические силы в битву с истинно христианским миром?

Впрочем, поразмыслив, швед сумел найти объяснение дивному промыслу Вседержителя. Поскольку прежние замыслы Ральфа осуществлялись без сучка и задоринки, он решил, что Небо на сей раз посылает ему испытание.

«До сих пор мне все давалось слишком легко, — сказал сам себе лазутчик, — видимо, Господу сие пришлось не по нраву, и он решил дать мне урок.

Что ж, если Создатель ждет от меня подвига, я не разочарую его. Великий Князь пожалеет о том, что его не сразила моя пуля!»

В голове Ральфа начал зреть новый замысел уничтожения Московского Государя. Отныне его путь лежал на север, где он надеялся обзавестись союзниками. Не привыкший отступать перед трудностями, Бродериксен вновь готовился к борьбе.

* * *

Ловчий облегченно вздохнул, когда впереди из-за леса показались башни замка Радзивилов. Уже третьи сутки он с похищенной княжной продвигался на запад, в сторону владений одного из могущественнейших родов Литвы.

Дело было не из легких. Все это время ему приходилось везти пленницу, посадив её впереди себя на лошадиную холку и привязав к груди ремнями.

За два дня пути девушка, одурманенная сонным снадобьем, ни разу не приходила в себя. Но иногда княжна начинала стонать во сне, веки ее подрагивали, и казалось, что она вот-вот проснется.

Ловчего это отнюдь не радовало. Вернись к дочери Корибута сознание, она бы воспротивилась усилиям охотника доставить ее в цитадель Радзивилов, и тогда бы похитителю вновь пришлось силой опаивать ее сонным зельем.

Сего ему не хотелось. Дурманящее снадобье нельзя было принимать часто. От этого вызванный им сон становился столь глубоким, что жертву не всегда удавалось вернуть к жизни.

Зная о таком свойстве зелья, Ловчий по пути до замка ни разу больше не вливал его в уста княжны.

Риск похитителя был вознагражден сторицей. Когда он передал спящую Эву распорядителю замка Магнатов, она подавала первые признаки пробуждения, а это значило, что охотник не ошибся в расчетах.

Шляхтич Винцент Калюжа, служивший мажордомом у Радзивилов, выдал ему за труды обещанный кошель серебра, получив коий, Ловчий решил отдохнуть в замке несколько дней, прежде чем скрыться в неведомых далях.

Распорядитель же поместья отправил к молодому сюзерену гонца с вестью о том, что похищение прошло успешно. Однако мажордома не покидала тревога. До владений Радзивилов уже докатились слухи о смерти старого Князя и о том, что над его сыном тяготит обвинениение в измене Ягеллонам.

Сие значило, что в любой миг Наследник Престола и Королева могли двинуть к границам Ордината войска, дабы начать войну против мятежного рода. Не трудно было догадаться, какими бедами это грозило самому Калюже и прочим вассалам Радзивилов.

Беспокоило шляхтича и другое. В замке, куда Ловчий доставил Эвелину, проживала также высланная отцом из Кракова сестра молодого княжича — Барбара. Из письма Владислава Калюжа знал о ее неприязни к дочери Корибута и мысленно готовился к их неизбежному противостоянию.

Шляхтич не желал ссориться со своей госпожой, но еще больше страшился гнева наследника Радзивилов. Его всерьез заботила мысль о том, как не впасть в немилость у обоих покровителей.

Мажордом страшился прогадать…

Глава 66

Эвелина впервые видела столь чистый, красивый город. Здесь напрочь отсутствовали грязь и сор, широкие улицы были словно вымыты, а стены домов отсвечивали свежей краской приятных мягких оттенков.

Но еще больше поразили княжну обитатели сего дивного места.

Облик горожан дышал молодостью и красотой, среди них не встречались нищие и калеки, без коих немыслимы были старые европейские города.

Одетые в светлые наряды, горожане чинно прогуливались по улицам, и Эва то и дело ловила их приветливые взоры.

Ее не покидало предчувствие, что она непременно встретит здесь родителей и старшего брата, верную служанку Магду, коей некогда доверяла свои детские тайны. Все эти люди, умершие или убитые, нашли себе пристанище в чудесном городе, где не было потерь и страданий, где каждый был счастлив и любим.