Идём на Восток

В обозе оставалось семьдесят с лишком человек, им Велехов передал оба крупнокалиберных пулемета, тяжелый миномет, один из пулеметов-гранатометов. Ополовинил группу снайперов, взяв только лучших из лучших, убрав из состава пулеметчиков, решив, что пулемет будет придавать по необходимости. Отдал часть стрелков с германскими автоматами, оставив у себя только тех из стрелков, кто был бородат, с загорелой и задубленной пустынными ветрами кожей и знал хотя бы несколько слов на арабском. Главным над ними поставил Митрохина — по этому то поводу и состоялась драка. Митрохин подъесаул, ему просто так не прикажешь. Порешали так, что если в отряде семьдесят с лишком человек — им и должен командовать старший по званию, подъесаул. А отрядом в тридцать человек может командовать и хорунжий. По раскладам — обоз не только должен был собирать трофеи и вбирать в себя прибывающих с тыла казаков — но и неожиданно поддержать казаков ударной группы, если им, не приведи Господь, приведется застрять где-нибудь. Неожиданное появление втрое превосходящего отряда при тяжелом вооружении — способно застать противника врасплох и дать хоть какой-то шанс.

Начали тренироваться — уже по новой. Велехов начал делить казаков не на пары, а на тройки — так, у него получалось десять готовых троек и командный состав. Каждую тройку выстраивали около какого-то образца оружия — пулемет, снайперская винтовка, и главной задачей их было активное прикрытие. На пулемет — гранатомет поставили сразу две тройки. Их не было у боевиков племен, и страшно было подумать, что получится, если появятся. Против такого оружия — противопоставить было нечего.

Пришел еще один караван, с ним оружие и шестнадцать добровольцев: Велехов взял в свой отряд только двоих. С ним же — пришли еще два крупнокалиберных пулемета, две автоматические противотанковые пушки Мадсена на колесной тяге, большое количество боеприпасов. Обоз усилили автоматической пушкой, все остальное оставили на месте.

Еще два дня тренировок. Один погибший — тренировались в полную силу, рисковали, несколько раненых и пострадавших. Всех — оставили на месте. Наконец, через два дня — караван, с закупленными на базаре тканями, обувью, одеждой — тронулся на юго-восток…

* * *

Здесь — я немного отступлю от художественного повествования и как автор — проведу параллель между этим миром и миром нашим, реальным, в котором мы вынуждены жить и в котором жить становится все опаснее и опаснее…

Описываемый мною период — одна тысяча девятьсот сорок девятый год от Рождества Христова уникален тем, что в мире быстро идет прогресс и полным ходом готовятся испытания атомного оружия (в этом мире оно будет испытано как раз в 1949 году). И в то же время — структура экономики и производимый общественный продукт таков, что ни государство, ни общество не могут взяться за такие от «медвежьи углы», подобно югу Аравийского полуострова, и вытащить их в цивилизацию. Просто надо выбирать — или строить железную дорогу или атомное оружие. Проигрыш в атомной гонке сулит… понятно, что он сулит. И получилось так, что в одном месте делают атомное оружие, а в другом, в той же самой стране — грабят караваны.

Вопрос — что потом. После атомного оружия.