Идём на Восток

Они остановили машину около какого-то здания, европейской постройки. На нем не было вывески — вообще. Но Велехов определил, что это, скорее всего ссудная контора. В странах Востока — банки были, но вывесок на них не было, потому что брать процент, основу существования банка — по шариату это харам. И любой банк — при малейших беспорядках стал бы первой целью для погрома. Конечно, все кому надо знали, что тут есть именно банк, и при необходимости ходили в него — но делали вид, что никакого банка тут нет. На Востоке именно так и было, тут были места, где наливали впотаек спиртное, были места, где находились развратные женщины — и все делали вид, что таких мест нет, просто ходили туда по надобности.

Здание было явно построено с нуля и явно как банковское, без каких-либо упущений в проекте. Снаружи — оно казалось лишь большим зданием, и только заходя внутрь, ты понимал, насколько толстые у него стены. Нормальной системы хранилищ здесь не было — и в здании хранилась не только наличность — но, вероятно и золото. Только одна лестница и на каждом этаже стальная, наверное, даже из корабельной брони дверь. Решетки на окнах. Вооруженные охранники — причем вооруженные не абы как. Самым современным личным оружием арсенала был автомат Симонова АС-46, сделанный явно в пику германским штурмгеверам, нечто среднее между ручными пулеметом и пистолетом — пулеметом, стреляющий промежуточным патроном 6,5*39, укороченным патроном от Федоровки. Таких было немного, они были сложны в изготовлении, дороги по боеприпасу, требовали подготовленных стрелков, вооружали ими пока только части гвардии, парашютистов и некоторые другие. Здесь, в Адене — можно было хоть и задорого, но купить Штурмгевер, тем более что немцы уже наладили их фабрикацию, а мы только ставили процесс. Но у всех банковских охранников были именно автоматы АС, неуклюжие внешне и смертельно опасные, позволяющие группе бойцов удерживать позицию, даже если у них нет пулемета. Само по себе — это говорило о необычности владельца этого здания, Велехов даже заподозрил, что в здании квартирует контрразведка. С контрразведочным отделением он имел дело только раз, в Багдаде, и хороших воспоминаний о нем не сохранил. Сейчас их проведут в какой-нибудь кабинет, где мутный и явно со своими мыслями господинчик будет излагать свою точку зрения вольному казаку на то, как полагается Родину любить.

Достали…

Но вместо этого — в сопровождении двух молчаливых стражей они поднялись на последний, пятый этаж здания, где им предложили сдать оружие. Сдавая свой Маузер и небольшой, Смит-Вессон — подарок оружейного торговца Григориадиса оптовому клиенту — Велехов обратил внимание на то, какое оружие сдает его визави. У него было два Штайра образца одна тысяча девятьсот двенадцатого года — мощные и точные армейские пистолеты, которые снаряжались не магазином как конструкции Браунинга — а обоймой, вставляемой сверху, как в винтовке. На любителя, конечно — но Маузер заряжался так же, а носить в кармане снаряженные обоймы — даже менее обременительно, чем магазины. И если приноровишься — перезаряжать так же удобно.

Их обыскали — тщательно. После чего — они прошли в дверь, не только стальную — но двойную, открывающуюся одна наружу, а другая внутрь. И оказались в помещении, которое занимало весь (!!!) пятый этаж ныне самого высокого здания в Адене.

Было тихо. Тепло, но не жарко: с подвывом работал новомодный кондиционер, такой же, как в кабинете у походного атамана, только вероятно еще лучше — североамериканской марки Вестингаус. В одном углу кабинета — было что-то вроде курительной комнаты для кальяна, другая и вовсе была отгорожена плотным шелковым занавесом зеленого цвета, того самого оттенка, который полагается у мусульман. На коврах, развешанных на стенах — коллекция оружия, причем больше огнестрельного, чем холодного, солидная ее часть — вполне современного вида охотничьи ружья, карабины, штуцера. Стол, чуть в стороне — еще один, с длинным приставным, для совещаний. На столе — телефонный аппарат, один из пятидесяти в Адене. Бумаги. Любой человек, даже самый крупный — терялся посреди этого огромного помещения.

Из-за стола — навстречу им встал молодой человек, в дорогом европейском костюме — но явно араб. Глаза — маслины, черные, волосы пострижены на европейский манер столь коротко, что не определишь, вьющиеся они или нет. Дорогая тройка серой ткани, пиджак повешен на стул, из жилета — выглядывает золотая цепочка дорогих карманных часов, из нагрудного кармана — уголок платка, черного, цветом темнее, чем костюм. Гладко выбритое, приятное лицо, тонкий, чисто арабский нос, узкие губы. Да, араб — но европеизированный и не боящийся идти против общественного мнения.

— Добро пожаловать…