Идём на Восток

— Наши народы враги, русский — говорит он — но мы, чеченцы умеем помнить добро. Знай, что если тебя возьмут живым, я скажу на годекане: дайте русскому и его семье уйти с миром или убейте меня вместе с ними.

— Честь не позволит мне сдаться живым. Надеюсь, ты не забудешь то, что сказал, когда речь будет идти о моей семье.

— Нет, не забуду — говорит чеченец — и пусть все будет, как решит Аллах Всевышний…

Старик чеченец закрывает дверь. И они продолжают свой путь. Осталось совсем немного…

Терская область. Лесной массив, неконтролируемая территория… Примерно то же самое время

Горел закат как блеск клинка…

Горел закат как блеск клинка…
Свою добычу смерть считала[47]

…

Написанная неизвестным уланом песня — повествовала об одном из последних кавалерийских сражений в истории — восстании горцев 1921 года. Тогда — в кровавой схватке сошлись потомки тех, кто брал неприступные горных ущелья семьдесят лет назад, и потомки тех, кто их защищал. Славные тогда были времена.

Больше таких не будет.

Человек этот — прибыл в Россию через порт Батуми как моряк, по документам на имя германского подданного Хайнца Брауге, уроженца Гамбурга, известной портовой помойки. Вместо нормальных документов — у него был паспорт моряка, обычное дело для всяческих неприкаянных бродяг, которые нанимаются на всякие сомнительные рейсы, иногда и просто за кормежку. Судно прибыло с грузом какого то тряпья… просто удивительно, что кто-то повез ширпотреб через всю Европу сюда… впрочем, идиотов хватало, портконторы то и дело разорялись, на их месте возникали новые… естественный отбор, в общем. В порту Батуми — контрразведывательный режим был ослаблен, это был одновременно и курорт, и грузовой порт — а грузины, которые жили в этой местности — славились своей бесшабашностью и несерьезным отношением к делу. Вообще… если сделать некое обобщение — трудно найти хоть один серьезно относящийся к жизни народ, живущий ближе к экватору, там, где не бывает зим. Сплошной праздник, танцы — шманцы, и тому подобное. Это вам не Россия, где за пять месяцев надо снять урожай, которого должно хватить на весь год, где нужно строить жилище, способное выдержать тридцатиградусные морозы. Это вам не Британия, крохотный, каменистый клочок земли, который со времен Рима если и был кому-то интересен, так это пиратам и всяким варварам. Но Британия — издревле имела интерес на Кавказе, точнее даже не интерес — а интересы, разноплановые — и потому британская разведка проспонсировала перевозку целого корабля с тряпьем — ширпотребом через половину мира только для того, чтобы вывезти в нужное место своего агента…

Агент этот — был человеком средних лет, неприметным худым и жилистым, с окладистой бородкой сельского врача и очками — пенсне, которые он мог носить, а мог и не носить — по желанию, зрение у него было вполне нормальным. Он отлично разговаривал по-русски, и, что не менее важно — на некоторых языках, свойственных Кавказу, которые в Англии знали… ну, человек двадцать, не больше. Может, тридцать. Сами понимаете, что это за люди, утруждающие себя изучением языков, на которых говорят максимум несколько сот тысяч человек и за тысячи миль от старой доброй Англии, и чем эти люди занимаются. Но звание Империи заставляло Англию иметь таких людей, учить такие языки, а уязвленная гордость и вековая ненависть к России как к носительнице прямо противоположных воззрений, суждений, образа жизни и действий — заставляли постоянно заниматься разведывательной и подрывной деятельностью в таких болевых точках как Кавказ. Хотя… как то раз в Парламенте, когда один из лордов обосновывал увеличение расходов на оборону имперскими устремлениями России, ее экспансией на востоке и угрозой Индии — один из депутатов оппозиции сказал: но сэр, как мы можем обвинять Россию в том, в чем виновны сами? Где мы и где Индия? Впрочем, надо сказать, что это было частное мнение, и в подавляющем своем большинстве британское общество было согласно с оценкой России как вековечного врага.