Идиотки

— Ромка! Я тебя люблю! Ты думал обо мне, когда умирал? Я буду о тебе думать… Мы с тобой клево жили, блин… Я так ни с кем не смогу… Орала, конечно, на тебя, но и ты тоже хорош… Сколько раз пришлось тебе мозги вправлять? «Я не хочу так зарабатывать, это нечестно»… А что, было бы честно на заводе стоять и семьдесят баксов в месяц получать?.. Если бы не я со своей Москвой, ты бы, наверное, не умер… Прости меня, Ромка, если я виновата…

Полушка была мокрая от многодневных слез, противная… Но это настолько не имело значения, как время, погода, цвет обоев. Такая тупая чушь, настолько бессмысленная! Ромка все цвета с собой забрал, весь смысл, весь интерес!

— Я люблю тебя… Так тебя люблю… Я твоей маме помогу, ты не беспокойся! Она никогда ничего не узнает… А ты будешь со своей тучки смотреть на ребенка… Я ему твою фамилию дам и отчество… Только его надо сначала родить, я так боюсь… Это больно, да?.. А тебе было больно? Или ты сразу умер? Просто стало темно, и все?

Зазвонил телефон. Заткнулся. Потом зазвонил еще раз…

— Только этот ребеночек должен быть такой же красивый, как ты. Где мне взять такого красивого мужика, как ты, Ромка?.. Я не хочу лишь бы какого ребенка, я такого ребенка уже могла родить… Но я его убила… А теперь я хочу родить ребенка… А того я убила… И за того ребенка, Ромка, я тоже теперь буду плакать до конца своих дней… Я такая дура…

Она утерла лицо простыней, закурила.

— Он должен быть похож на тебя… Блин, ну, почему ты не переспал со мной хоть раз?.. Ай, Ромка, все так неправильно… У тебя ведь все равно не было детей, понимаешь? Так что… Не злись… Да ты не злишься, я знаю… Ты добрый, хороший… А ты думаешь, я хочу детей? Когда-нибудь хочу, но не сейчас… Я это делаю только ради…

Снова телефон, козлище. Звонит и звонит, ну как так можно?

— Ну, что надо? — рявкнула Ирочка.

— Здравствуйте, Ира.

— Кто это?

— Это Вадик, ассистент режиссера. Извините, что я вас беспокою…

— Слушай, отвали, а? Не до тебя!

— Я и не собирался вам звонить. Поверьте, мне это так же неприятно, как и вам… Просто режиссер спрашивает, появитесь ли вы на площадке? Вас не было несколько дней! До вас невозможно было дозвониться! Вы нарушаете условия контракта!

— Пошел ты со своим контрактом!

— Хорошо, я так и передам! Прощайте!

— Стой! — Ирочка села. — Стой, Вадик, подожди! Есть дело…

Вадик замолчал, не зная, как себя вести. Гордо отклонить предложение этой злой, аморальной женщины или быть снисходительным, гуманным? Он размышлял, скрипел мозгом, но понимал одно: трубку он не повесит ни за что.

— Я слушаю, Ира.

— Вадик… Мне нужно посмотреть картотеку мужчин-актеров.

— ...

— Очень нужно, Вадик. Пожалуйста.

— Хорошо.

— Спасибо, Вадик. Ты… Короче, спасибо…

***

— Натаха! Греться будешь?

— Не буду, спасибо.

— А че?

— Не хочу.

Дамы-коллеги криво улыбнулись, закивали. Ну, как же! Естественно, чего это ей с нами пить? Она же принцесса, а мы, блин, свинячьи рыла…

— А как херово будет, снова прибежишь?

— Да не трогай ты ее, Валя!

— А буду трогать! Как ей приперло, так она подошла! А сейчас жмется! У, сучка блатная!

— Какая она блатная? Как все мы стоит на морозе! Остынь, Валя!

— Да я ей морду разодрать готова! Во где она у меня сидит с ее гордостью! У меня тоже гордость есть! Только я детей кормить должна и мать больную!

— Ну, так и мы ж все тоже не от удовольствия! И она! На, Валя, пей!

— Я ей такое удовольствие щас устрою! Я, мля, не таких на место ставила!

Наташа пощекотала бутон пальцем, захлопнула крышку ящика и двинулась в сторону коллег.

Дамы квохтали, сверкали глазами и золотыми зубами, но по мере ее приближения затихали.

— Я ей, кобыле малолетней!..

— Валя, тише! Здесь она!

Наташа встала рядом, посмотрела в глаза коллегам светлым, спокойным взглядом:

— Вы звали?

— Во, слышь, наглость…

— Звали? Да мы тя щас порвем, стерву такую!

— Рвите, — Наташа растопырила толстые рукава, улыбнулась. — Если вам от этого станет спокойнее и лучше. Рвите!

— Сучка…

— Валя!

— Я просто не люблю водку, — сказала Наташа. — Понимаете? Я не люблю водку, вообще не люблю пить. Вот и все.

— Типа вообще не пьешь? Больная, что ли?

— Ну, не то чтобы совсем больная… Хотя определенные проблемы есть. Просто не пью, и все. Даже на морозе…

— А мы, значит, свинячьи рыла!

— Нет, я так не говорю, я вас очень уважаю. Считаю, что вы замечательные, очень выносливые, героические женщины. Не каждый мужчина сможет выдержать то, что вы терпите каждый день.

Дамы замолчали, сосредоточенно дымя.

— Это правда… Мой на морозе и часа не выстоит. Я его на рынок как-то посылала стоять, на неделю хватило. Потом лег на диван, сказал, что физически истощился…

— А мой на стройке впахивает, тоже выматывается. Но у них там обед, в подсобку зайдет погреться, если что. Поссать, опять же, по-человечески можно… А у нас для этого дела — кустики на остановке. Люди пугаются, бабы с детями орут матом, а мы что сделаем? И так терпишь тут, у меня вон цистит на цистите…

— А у Карповой воспаление легких в феврале было, на морозе постояла без тулупа! Так померла!

— Карпова померла? Вот, екарный бабай, беда какая!..