Идиотки

— Наташа, я начну с главного. Через час у меня встреча с мощным инвестором, потерять которого я не могу ни в коем случае. В последний момент оказалось, что ситуация благоприятствует организации дизайнерского бюро. Концепции пока нет, есть человек, помешанный на ландшафтных штучках, есть вы, есть я. Если вы сейчас же решитесь бросить свое цветочное хозяйство и поехать со мной, я обещаю вам в недалеком будущем свой бизнес.

— Но я ничего не смыслю в переговорах!

— Зато я в них смыслю! От вас требуется только ваш талант и ваша дача. Если вы не против, мы съездим все вместе на вашу дачу. У вас ведь нет портфолио, альбома?

— Нет!

— Значит, будем показывать живьем. Заодно попьем чайку с вашим вареньем. Я уже с Анжеликой договорился.

На секунду Наташа задумалась над тем, как бы это пожестче ответить. «Я уже с Анжеликой договорился!». Какие молодцы! А с ней, с Наташей, кто-нибудь договаривался?

— Хорошо. Только мне надо оставить на кого-то цветы.

— Я думаю, проблем не возникнет? — Г. обернулся, посмотрел красивыми очками на дам-коллег. — Здесь столько ваших подруг! Великолепных, роскошных женщин!

Дамы порозовели, заулыбались, начали искать сигареты.

— А чтобы им было приятно остаться и присматривать за вашими цветами, я… куплю у них по букетику! А?

Г. промчался по точкам, набрал букетов — не самых дорогих, но и не самых дешевых — тут же распределил их между дамами же и уволок Наташу в машину.

— Надеюсь, они не подведут, потому что мы вернемся нескоро…

Наташа молчала, пытаясь понять, совершила она дикую глупость или поступила абсолютно правильно.

— А сейчас мы заедем в магазин и купим вам нормальную одежду, — сказал Г., включая Вагнера. — Вы любите классику? Я обожаю!

***

Ирочка лежала на диване. Ну, как лежала… Громоздилась, прижатая подушками. По телеку что-то мелькало, а рядом — тарелки с огрызками, обертками, кожурками апельсинов, куриными косточками, засохшими корками…

У нее был такой невыносимый живот, такой неудобный, что каждая крохотная секунда разрасталась в неделю тягостной, нудной тоски. Не владеть собственным телом, быть беспомощной, раздутой жабой утомляло до чертиков.

— М-м-м, — стонала Ирочка, жуя какую-то дрянь. — М-м-м-м…

Все болело, все ныло и тянуло, как омерзительные гнилые челюсти, которые по чьей-то скотской прихоти расположились рядом с почками.

— М-м-м! — Ирочка попыталась упасть лицом в подушку, но даже этого не смогла сделать — мешал неподъемный, толстый живот, живущий сам по себе.

Господи! Да когда же это кончится? Ирочка два дня не смыкала глаз, все так нудело, так жгло сквозь кожу! И это еще только 37 неделя! Еще три таких недели! Три!

— Нет! — выла Ирочка, хватая живот рукой и переворачивая, чтобы перевернуться самой. — Не могуу больше!!!! М-м-м!!!

Легла неудачно, так резануло, что пришлось на локтях отползать, снова садиться, цепляясь за спинку кровати… А потом из Ирочки булькнуло и вылилось маленькое море.

— Ни фига себе… — пробормотала она, раздвигая ноги, пытаясь зачем-то уберечься от мокрого. — Это, блин, что? Что это, блин, такое?

***

— Алло! Ленька! Ленька!

— Что? Началось, да?

— Кажется! Тут, блин, такая лужа! Ленька, я сейчас сдохну! Если ты не приедешь!

— Еду! Еду уже!

***

Лена сидела в приемном покое, морщилась. Ей по-прежнему было плохо, но уже не так, как в машине. Чего-то вкололи, кажется.

— А какие еще у вас жалобы? — робко интересовалась молодая медсестра, явно отличница. — Что еще показалось вам странным?

— Ну, — Лена плохо соображала, и больше думала о том, что сейчас где-то без нее начинают снимать, и снимут, конечно, не то… — Все нормально…

— А вот эти приступы слабости…

— Знаете, у меня такая работа… Это привычное состояние…

— Я вас узнала, мне казалось, что у вас интересная работа.

— Она интересная, да. — Лена встала. — Я поеду, опаздываю.

— Да, конечно, — медсестра что-то спешно дописывала. — Вот я вам направление в поликлинику пишу, надо сдать анализы…

Лена смотрела, как она ловко вращает ручкой, и чувствовала, что в глазах тоже вращается… Что-то не так, честное слово.

— Кстати, о жалобах… Знаете, — она оттянула ворот свитера, — У меня вот тут пару недель назад… Какие-то пятна… Не знаю… Никаких ощущений, просто вдруг появились. Раньше не было.

Медсестра привстала, с озабоченным лицом попыталась рассмотреть проблемное место.

— Ой, так не видно, — она вежливо улыбнулась. — Вы снимите, пожалуйста, одежду.

Лена подумала и сняла.

И сразу стало видно, как у нее провисла кожа на животе, на груди. Просто даже неприятно.

— Это вы так резко похудели? — опасным голосом спросила медсестра. — С чем это связано?

— Да не знаю я, — Лена была слабая, потная, усталая, раздраженная, она опаздывала. — Мне все равно, честное слово…

Медсестра еще поковырялась в ее коже, потрогала ее тело, сравнила увиденное со своими записями. Потом она думает, но не над диагнозом, а по какому-то другому поводу. Причем думает очень тяжело.

Наконец она приняла решение и взглянула на Лену честными глазами.

— Знаете, не хочу вас расстраивать…

Лена натягивала свитер и пыталась, согласно политесу, делать внимательное лицо.